Спецподразделения МВД и СБУ были готовы защитить Крым, но не было приказа

Украинский военачальник, генерал армии. Председатель Донецкой областной государственной администрации в 2014-2015 годах.

Окончил Омское высшее общевойсковое командное училище имени Фрунзе. Был начальником управления внутренних войск Украины по Запорожской области. С февраля 2005 года по март 2006 года - командующий внутренними войсками Украины. В период политического кризиса в Украине, в 2007 году, открыто выступил на стороне президента Украины Виктора Ющенко. В марте 2014 года министр МВД Арсен Аваков назначил его советником главы МВД. Награжден орденами Ярослава Мудрого, Богдана Хмельницкого, Даниила Галицкого, медалью "За воинскую службу Украине", а также медалями СССР и почетными знаками Украины. АЛЕКСАНДР КИХТЕНКО

Влащенко: Сегодня у нас в гостях государственный деятель, бывший глава Донецкой ОГА Александр Кихтенко.

Здравствуйте, Александр Тимофеевич. Вы сейчас ждете очередного назначения. А чем бы вам хотелось заниматься сегодня?

Кихтенко: У меня достаточно большой жизненный опыт. Я проходил службу и в советской армии, и в Национальной гвардии Украины, и во внутренних войсках. Я знаю и Министерство обороны, и МВД. Путь мой – от командира взвода до командующего внутренними войсками. Я благодарен президенту, что он дал мне возможность поработать на должности главы донецкой ОГА – я получил новый опыт государственного управления, тем более в условиях практического ведения боевых действий.

- Была ли у нас в Крыму возможность для подавления террористического акта, когда в ВР Крыма зашли 40 террористов - ГРУшников? Если бы мы это задавили в зародыше - могли бы мы не потерять Крым?

- Однозначно, могли не потерять. Я в тот период был на должности советника МВД. У меня было несколько встреч с министром Аваковым, и я высказывал ему свои предложения и замечания в отношении развития именно тех крымских событий. Но, к сожалению, они не были услышаны и восприняты правильно. Конечно, мы могли Крым не потерять. Во-первых, в Крыму была достаточно сильная группировка МВД. Большое количество подготовленных людей, которые знали свое дело. Там был очень сильный гарнизон внутренних войск – в пределах 3000. Внутренние войска – это те войска, которые воюют и в мирное время. Т. е. они несут службу с боевым оружием, они сопровождают осужденных, заключенных. Они несут службу по охране общественного порядка – это действующие войска. А полк спецназа "Тигр" – это был очень хорошо подготовленный полк, оснащенный самой современной техникой и вооружением. Он был в Крыму, дислоцировался под Феодосией, и если бы было принято правильное решение использования гарнизона МВД, во взаимодействии с СБУ, (я просто знаю, что "Альфа" была готова к серьезным действиям) – то такого развития печального для нас, по Крыму, не было бы. Ну, на худой конец, мы могли бы потерять Севастополь, потому что там довольно сильный гарнизон был РФ, и население Севастополя – это бывшие отставники, моряки – чисто пророссийски настроенные люди.

- Такого настроя больше не было ни в одной части Крыма.

- Была "проба пера". Несколько грузовиков без опознавательных знаков проехали по всей территории Крыма, и их никто не остановил, потому что милиция, практически, бездействовала. К сожалению, было принято, на мой взгляд, очень неправильное решение о расформировании "Беркута". Были расформированы "Беркут" симферопольский и севастопольский. Кстати, "Беркут" севастопольский, практически, не принимал участия в Майдане, и он был не запятнан. Надо было разобраться с руководством "Беркута", уволить одиозных людей, неблагонадежных, а остальных людей оставить и дать им возможность проходить дальнейшую службу. Это были подготовленные бойцы – они бы эти колонны остановили бы, во взаимодействии с внутренними войсками, на один раз. Но они не были задействованы. Второй момент – мне непонятно, почему не была оказана помощь и содействие погранслужбе в обеспечении охраны и уже обороны, практически, территории государственной границы Украины. Пограничники остались сами по себе. Они провели реформу, у них осталась функция охраны, а функция обороны была возложена на вооруженные силы и правоохранительную систему страны. Помощь им оказана не была, хотя гарнизон внутренних войск вообще не был задействован нигде. Они не выходили на патрулирование, они только занимались конвоированием и охраняли ядерный объект, институт на территории Севастополя. Все остальные подготовленные люди находились в военных городках, и ожидали какой-то команды. Команды, к сожалению, не поступило. Когда был захвачен парламент Крыма, мне непонятно, почему не были приняты меры, чтобы заблокировать этих людей там. Есть масса способов, чтобы обезвредить этих людей, и специалисты об этом хорошо знают. По большому счету, там достаточно было отключить свет и воду, и через несколько дней они бы сами оттуда вышли с поднятыми руками. А если бы еще провести определенную профилактику, с использованием того же слезоточивого газа – то все могло бы обойтись.

- Теперь говорят, что вся милиция, СБУ там были предатели.

- Я не согласен с этим – это попытка снять с себя ответственность. Не может такого быть, чтобы все были предатели. С людьми надо работать, их надо стимулировать, как-то обеспечить, и не будет проблем. Я работал с этими людьми, и я знаю, что из себя представляет "Беркут", и что из себя представляет спецназ внутренних войск. Мы готовы к выполнению задач, и проблем нет в освобождении зданий. Этим регулярно занимались, тренировались, и совместные учения проводились. Не было принято решение. Хотя, Майдан слегка подломил боевой дух внутренних войск, милиции, "Беркута". Они считали себя брошенными, обиженными, но в том и талант руководителя, чтобы этих людей мобилизовать и повести за собой. А так все было абсолютно брошено на самотек. Блокировались воинские части. Мне непонятно, почему наши корабли не ушли в открытое море, а дали себя заблокировать. Тем более, что в то время министром обороны был адмирал Тенюх, знаток морского дела. Я понимаю, что он не мог хорошо разбираться в тактике ведения боевых действий сухопутными войсками, но этим он должен был заниматься и должен был понимать. Я знаю очень многих людей, которые были готовы выполнять задачу, в том числе и из морской пехоты. Были и летчики, готовые к действию.

- Говорят, что у нас не было самолетов, летчиков.

- Как же не было? Они взлетели, и перелетели в Одессу. Но об этих командирах как-то забыли. Сегодня вспоминают только Бельбек, Мамчура с флагом и исполнением гимна Украины. А то, что был захвачен аэродром, то, что была уничтожена дорогостоящая боевая техника – об этом все молчат. Т. е. мы, практически, сдали очень серьезный аэродром, на который впоследствии садились самолеты РФ.

- На тот момент основную ответственность за решение о военном несопротивлении в Крыму, за введение военного положения нес и. о. президента?

- По большому счету - это прерогатива президента Украины, как Верховного главнокомандующего. Он мог принимать решения, и необязательно надо было вводить военное положение. Для этого достаточно было и плана территориальной обороны. Мы упустили, что в государстве есть план территориальной обороны, который поделен на зоны, есть люди, ответственные за эти зоны, и они должны были принимать решения, даже без введения военного положения. И, все-таки, поддержание общественного порядка - это прерогатива МВД. Практически, было нарушение общественного порядка, т. е. должны были быть приняты все меры для того, чтобы навести порядок. Ну и, соответственно, ответственность СБУ. Они должны были проводить определенного рода работу, давать информацию, работать с людьми и т. д. К сожалению, на то время это не было сделано, и многие генералы, с опытом, в тот период давали определенные советы, в том числе и секретарю СНБО. Он докладывал и. о. президента. У нас было свое мнение, как надо правильно себя вести. Я сегодня не говорю задним числом - это говорилось в тот период, в том числе и как препятствовать проведению референдума, как правильно использовать крымскотатарское население, потому что они были очень активны, и готовы были сопротивляться. Они хотели жить в свободной, независимой, демократической стране. Они понимали, к чему может привести засилье России. И это подтверждается сегодня - идет гонение крымскотатарского населения.

- Вы возглавляли Донецкую область, и в мае 2015 года Кабмин признал вашу работу неудовлетворительной. Обидно ли вам? Почему произошел этот конфликт?

- Были разногласия с руководством страны, с премьер-министром Яценюком. Начались они у нас с заседания СНБО, на котором он предложил заблокировать временно оккупированную территорию, не выплачивать пенсии, социальные пособия, и все остальное. Я выступил, и был категорически против этого, потому что понимал, какие последствия могут быть. Время показало, что мои прогнозы полностью оправдались. Это не улучшило положение Украины в глазах людей, которые находятся на временно оккупированной территории, как и на той территории, которая подконтрольна украинской власти. Это у нас было первое разногласие. Я пытался несколько раз встретиться, пообщаться на эту тему, потому что я понимал, в том числе, и свою ответственность за такое положение дел. Но, к сожалению, Арсений Петрович за 8 месяцев не нашел времени встретиться с главой администрации, практически, воюющей области. Второе разногласие тоже касалось блокады временно оккупированных территорий. Я призывал восстанавливать хозяйственные, государственные связи с предприятиями, которые зарегистрированы на территории Украины, платят налоги. Мы должны брать у них тот же уголь - антрацит, который мы у них и берем. Я говорил, что невозможно, практически, Украине выжить без этого угля. Его можно покупать или в России, или на нашей территории, временно оккупированной, где работают наши украинские шахтеры, или в ЮАР, что крайне невыгодно, и объемы не позволят нам обеспечить работу наших ТЭЦ. Потом - мое несогласие с пропускным режимом, принципиальная позиция по борьбе с контрабандой: все это выложилось в такой затяжной конфликт, и Яценюк, якобы, направил комиссию для проверки работы областной администрации. Но комиссия не работала - приехал глава комиссии на один день. Акты, которые там были, работники ОГА подготовили, дали полностью подготовленные материалы, а в результате было вынесено решение, что признать работу донецкой областной администрации неудовлетворительной, что не соответствует действительности. Была прямая фальсификация премьер-министром Украины. Я об этом докладывал президенту, в АП, обосновывал, тем более там было 5 причин, по которым работа признается неудовлетворительной - из них 4 зависели не от области, а от Кабмина. Даже акт составлен был непрофессионально. Я думаю, что президент пошел на определенные уступки "партии войны", и в результате было принято такое решение. А если говорить о фортификационных сооружениях, то на половину области было дано задание подготовить 30 опорных пунктов. Это большущий объем работы. Практически вся техника, землеройная, специальная, осталась на временно оккупированной территории - ее оттуда никто не эвакуировал. Возможности были ограничены. Но, тем не менее, мы мобилизовали людей, предприятия, и все эти работы были выполнены в срок. Президент, когда приезжал с инспекцией в Мариуполь, сам убедился в этом. Мы не выбивались с графика, но надо было найти повод. Другого повода они не нашли.

- Кто заинтересован в продолжении войны, кто крышует контрабанду в прифронтовых территориях?

- Вопрос контрабанды мы подняли очень давно, когда увидели, как неконтролируемо завозятся на территорию уголь, алкоголь и другие товары. Тогда я провел совещание совместно с начальником УВД области, со всеми силовиками, налоговиками, и мы почти сутки вырабатывали механизм, как это остановить. Этот механизм был предложен ГФС, генерал Хоменко выезжал на место, с этим согласился, и мы сделали систему контроля за перемещением этих товаров. Но находятся ловкачи, которые обходят запрет. На сегодня могу четко сказать, что от позиции главы администрации Луганской, Донецкой, мало что зависит, потому что вопросы контрабанды решают те люди, которые занимаются ею: на блокпостах, на пунктах впуска-выпуска. Это представители ГФС, Минобороны, МВД, и соответственно, те люди, которые заинтересованы в перевозке этого товара. Сегодня, к сожалению, появилась новая категория людей, которых можно назвать "заробитчане". Легче стоять на блокпосту, с автоматом, заниматься каким-то вымогательством, провозить какие-то грузы, чем где-то работать мастерком. Это очень опасная тенденция, и я знаю, что многие, которые попадают служить, стремятся попасть на блокпост, потому что это хлебное место. Это надо прекращать, и для этого должна быть воля руководства силовых структур. Совместно с областным руководством, волонтерами это можно сделать. Вопрос контрабанды остается открытым. Сказать, что ее там победили - точно нет. Есть список предприятий, которым разрешено заниматься ввозом и вывозом. Он засекречен. Его знают не многие, но он существует.

- Что будет с внутренними войсками, как они будут реформироваться? Что будет с пенитенциарной системой? Что было бы правильно сделать со всем этим хозяйством?

- В составе МВД уже был пенитенциарный департамент, и это было удобно, потому что можно было спокойно работать с агентурой, которая находилась там, но по требованию общественности, международных институций, этот департамент был выведен, как отдельный и был переподчинен Минюсту. В принципе, я считаю это правильным, потому что наша пенитенциарная система требует очень серьезных реформ. Потому что заключенные должны находиться в надлежащих условиях, и государство должно все для этого сделать. Реформа нужна по европейскому образцу - там люди исправляются, имеют возможность работать, учиться, и выходят не озлобленными на весь мир, а полноценными людьми. У нас же человеку, который вышел на волю, проще вернуться назад. А ВВ уже реформированы - на основе их уже создана Национальная гвардия Украины. Закон про Национальную гвардию не совсем совершенен - мы отошли от европейского образца Национальной жандармерии. К нему надо возвращаться, а мы пытаемся из Нацгвардии сделать второе Министерство обороны. Это крайне неправильно. Это - военное подразделение, с военным статусом, и выполнением правоохранительной функции. А сегодня это актуально, и к этому надо возвращаться.

- У вас есть вопрос?

- У вас бывает много известных людей на передаче. Какой процент этих людей поддерживает блокаду, изоляцию Донбасса? И вы лично, как к этому относитесь?

- Я не могу сказать в процентном отношении, но могу сказать, что нет какого-то заметного перевеса в ту или иную сторону. А я не могу четко сказать свое мнение, что бывает со мной очень редко. Я знаю только, что у меня в Донецке и Луганске осталось много друзей, абсолютно проукраинских. Поэтому, возможно, нам надо принять ту матрицу, где мы их не будем бросать, а будем считать их частью Украины и будем всячески помогать вернуть им туда украинскую власть.

- Ключевое слово - бросать. Мы не должны бросать этих людей.

- Спасибо большое.