ХРОНИКА ОДНОЙ СМЕРТИ. Родственники умершего мальчика уверены: горе в их семью пришло благодаря… врачам

Марку Черненко 2 марта 2005 года должно было бы исполниться пять лет. Но он умер, не дожив до своего первого маленького юбилея, всего один день. Две безутешные женщины – мама Марка, Ольга Чечурина, и его бабушка Валентина Васильевна, уверены, что гибель ребенка не была предопределена. Они считают, что главная причина смерти мальчика – непрофессионализм и равнодушие медиков.



Писать о смерти ребенка всегда тяжело. Все мы – отцы-матери, и когда к тебе, к газетчику, приходят с подобными рассказами люди, видя в тебе не только объект для выслушивания изначально страшной истории смерти 5-летнего мальчишки, но и единственный способ донести свое горе людям и добиться ПРАВДЫ – ответственность возрастает многократно. И, да простит нас читатель за некоторый “телеграфный” стиль изложения, – мы попытались изложить в этой публикации все точки зрения на эту трагедию.

Точка зрения первая, мамы и бабушки.

*

Первые признаки недомогания у ребенка мама 5-летнего Марка заметила вечером 20 февраля: у мальчика повысилась температура. Утром 21 февраля вызвали участкового педиатра. После 3 часов дня пришла по вызову участковый врач, которая поставила маленькому пациенту диагноз -- назофарингит.

22 февраля. Марку стало хуже, появилась одышка, и вечером не на шутку обеспокоенная бабушка вызвала “скорую”. Врач-педиатр “скорой помощи” Александр Леонов нашел у ребенка фаринготрахеит и посоветовал придерживаться назначений участкового педиатра, но в стационар везти мальчика отказался.

23 февраля. Не дожидаясь прихода участкового врача, семья мальчика, видя, что состояние Марка ухудшилось, вновь вызвала “скорую”. Мальчика госпитализировали в стационарное отделение ДТМО.

Дежуривший по больнице на санпропускнике врач-реаниматолог Александр Помазан свое решение сформулировал так: “В реанимацию я вас не положу”, и направил пациента в отделение на 2-й этаж. Мальчика приняла дежурившая в эту ночь участковая врач Наталья Назаренкова, назначила лечение (инъекции), и уже к 19.00 Марк остался в палате только с мамой. Они еще успели разогреть ужин, и малыш поел. Но беспокойство мальчика не покидало, постоянно были симптомы одышки: он не находил себе места, капризничал, плакал, а если и засыпал, то на считанные минуты. Лечащий врач, по просьбе обеспокоенной мамы, заглядывала в палату один раз и порекомендовала следить за состоянием ребенка.

В 2 часа 20 минут состояние Марка стало угрожающим: диафрагма “трепетала как платочек”, дыхание стало частым и поверхностным, ребенок задыхался, жаловался на боль в груди и в левом подреберье. Мама бросилась к медсестре: “Скорее будите врача!” Врач не стала вмешиваться в течение болезни и менять предписанное лечение. Процедуры, назначенные на утро, ждали своего часа. До утра врач заходила еще несколько раз, но рекомендации оставались прежними – наблюдать.

В 7 утра 24 февраля мальчику еще успели сделать укол, но уже через несколько минут он выкрикнул: “Мама, я не могу дышать!” Это были последние слова, которые мама слышала от своего сына. У Марка остановилось дыхание. Мама схватила сына на руки и бросилась в реанимационное отделение, на первый этаж здания ДТМО. Что было дальше, она не видела, и только спустя некоторое время узнала, что реанимационные мероприятия проводил врач-реаниматолог Александр Кольнов, и что её сын 4 минуты находился в состоянии клинической смерти, которая вызвала отек головного мозга. Необратимые последствия клинической смерти наступают после 5 минут. Как говорит мать ребенка, Александра Помазана в отделении на тот момент не было.

Весь этот день Марк находился в реанимационном отделении. Когда доктор Александр Кольнов нес его на рентген, мама еще не знала, что живым она видит своего ребенка последний раз. Все назначения врачей проходили под “медикаментозным сном”, который, как объяснили маме, должен был воспрепятствовать дальнейшему отёку мозга.

Утром 25 февраля из Донецкой областной детской клинической больницы были вызваны врачи, и, поскольку состояние мальчика оставалась тяжелым, около часу дня спецбригада транспортировала Марка в Донецк. К вечеру мама, добиравшаяся в Донецк своим ходом, уже была в больнице.

**

26 февраля, Донецк. Матери ребенка сообщили, что мальчику отменили “медикаментозный сон”, сняли дыхательные трубки, что ребенок контактный: Марк рассказывал врачам о родителях и любимой кошке, но у него отмечается заторможенность левой стороны тела.

Рано утром 27 февраля, по сведениям дежурного врача, была потеря сознания, судороги. Ему опять ввели “медикаментозный сон”. Целые сутки мама ничего не знала о состоянии своего сына.

Около полудня 28 февраля мама узнала, что Марк находится в коме II степени, но причин ей не объяснили, а только сказали, что надо ждать. Никаких прогнозов доктор делать не решился. Вечером около 21 часа приехавшей бабушке дежурный врач сообщил, что состояние ребенка стабильно-тяжелое, но давление и температура в норме, и дыхательные трубки у него сняли.

Рано утром 1 марта, примерно в 6 часов, наступила смерть. На ножке умершего мальчика шариковой ручкой было написано: “Марк Черненко, умер в 6.15. Энцефалопатия”. Донецкий врач, глядя на бабушку Марка, чудом умудрившуюся добраться в Донецк из-за пурги и снежных заносов на трассах, долго собирался с силами, чтобы сказать ей правду: ее 5-летний внук умер.

***

…Прошло три месяца со дня смерти Марка Черненко. Как и от какой болезни умер мальчик, его родственники не знают до сих пор. Ни один диагноз официально не подтвержден, что было следствием, а что причиной – неизвестно.

Ольга Чечурина, потерявшая единственного сына, подала жалобу на действия медиков в прокуратуру Краматорска. “Пусть мой ребенок станет последней жертвой… Я не хочу никого сажать в тюрьму, но пусть непрофессиональные и равнодушные врачи не занимаются лечением детей”, – говорит она. Но до сих пор вся государственная машина: прокуратура, гор-, обл- и уж не известно какой “здрав” – продолжают хранить молчание. Свежая могила на кладбище Краматорска – есть. Но что стало причиной её появления – не известно.

Есть слухи о том, что некое краматорское высокодолжностное лицо от детской медицины, узнав о происшедшем, заявило дежурившему в ночь поступления Марка в больницу молодому врачу: “Больше я вас к детям не допущу”. Есть сведения о том, что так оно некоторое время и было. Еще есть сведения о том, что у молодого врача имеются в городе высокопоставленные родственники. Последней “каплей”, толкнувшей родственников Марка на общение с прессой, стал их недавний визит в ДТМО. После небольшого перерыва, ТОТ САМЫЙ молодой врач снова работает в ДТМО.

На вопрос, как часто бывают в ДТМО Краматорска ситуации, когда мать умирающего мальчика бежит в реанимацию, неся ребенка на руках? в этом медучреждении ответа услышать так и не удалось. Наверное, потому что до сих пор ничего подобного в ДТМО не было.

КОММЕНТАРИИ СПЕЦИАЛИСТОВ

Виктор Мишин, главный врач “Детского территориального медицинского отделения”:

– Как бы мы не старались, бывает так, что дети умирают. Но профессиональное стремление врача – спасти ребенка.

Когда ребенок (Марк Черненко, – Ред.) поступил на санпропускник, реаниматолог осмотрел его и, видимо, тяжесть заболевания не соответствовала необходимости положить его в реанимацию. После этого происшествия я лично переговорил со всем медперсоналом, который работал в те дни. Но теперь, постфактум, очень трудно объективно решить, были ли действия медиков неправильными. Тем более, что все документы, которые касаются этого дела, изъяты прокуратурой. Создана медицинская комиссия, которая работает с этими документами.

Сейчас родственники требуют отстранить этого врача от работы. Но, только по требованиям родителей, отстранять врача от работы нельзя! Он – дипломированный специалист, прошедший квалификационную комиссию. Отстранить от работы его можно только по решению суда.

Игорь Михайлов, главврач Краматорска:

– Насколько я знаю, ребенок умер в Донецке. Вскрытие проводил тоже донецкий патологоанатом, и нам сообщили, что диагноз был – энцефалит. Сам по себе энцефалит по статистике предполагает достаточно высокую летальность. И это не зависит от того, хорошие или плохие медики в Краматорске.

****

Подвижный, красивый, развитый ребенок, Марк Черненко незадолго до смерти получил приглашения в танцевальный коллектив и в секцию спортивной гимнастики. Но он уже никогда не станет ни знаменитым артистом, ни прославленным спортсменом. А все потому, что пословица “Взялись лечить насморк, а довели до чумы” нашла буквальное воплощение в этой трагической истории. Где вы, чеховский доктор Дымов, пожертвовавший собственной жизнью ради спасения дифтеритного ребенка? Где вы, булгаковский юный земский врач, спасший крестьянскую девочку в рассказе “Стальное горло”?

Наталья Назаренкова уволена с подработки в отделении, но продолжает прием в поликлинике.

Врач-педиатр Александр Леонов весь апрель находился на курсах повышения квалификации и вернулся к работе в мае. К своей обычной жизни вернулись все, кроме Марика.

Могила мальчика временно огорожена четырьмя деревянными колышками. Два из них на днях пустили побеги и зазеленели листвой. Жизнь продолжается.

Но не для Марка.

Алина Фадеева

______________________________________________

ВМЕСТО ПОСТСКРИПТУМА

Публикуя этот материал, редакция газеты “Привет” готова к тому, что он вызовет судебные иски со стороны упомянутых в нем лиц. И, что вполне возможно, окончательные итоги судебно-медицинского расследования создадут медикам ДТМО железное алиби: 5-летний Марк Черненко заранее был обречен на смерть. Но!

В 2004 году наша газета рассказывала о диком случае в травматологическом отделении горбольницы № 3 Краматорска, когда пациентку, женщину в возрасте, сбил автомобиль. Женщину оперировал пьяный врач. Пострадавшая скончалась. Поднявшие по этому поводу “бучу” родственники добились своего: врач, любитель выпивки на рабочем месте, был уволен. С тех пор “обидевшиеся” специалисты травматологии с корреспондентами газеты “Привет” предпочитают не общаться. Но!

Несколько месяцев назад ТОТ САМЫЙ врач, переждав время, снова вернулся на работу в городскую травматологию. Мы не знаем, как у него сегодня обстоят дела с выпивкой. Но мы уверены в том, что горздрав, в котором родители после ночи 23 февраля (!) на руках тащат детей в реанимацию, где родственники оперированной пациентки до сих пор проклинают тот день и час, когда их мать попала на операционный стол к пьяному хирургу-травматологу, -- такой горздрав просто не имеет права на дальнейшее благополучное и безоблачное существование. И дело не в снятии с должностей тех или иных лиц, а в общем сегодняшнем отношении медиков к людям, к пациентам. Мы все хотим жить. Мы все боимся боли, мы все боимся смерти. И когда мы идем к медику за помощью, мы верим в него, как в Бога. Но Бог все чаще оказывается то пьян, то некомпетентен, то недоволен зарплатой, или же исключительно озабочен притоком клиентов в собственные аптеки. И вот над этим нужно подумать особо.

Виталий Выголов