просто попался рассказ.
Ароматы войны
12 августа 2006. Эпштейна можно найти по запаху, и собака для этого не нужна. Просто выхожу на улицу, втягиваю носом вечернюю прохладу и отмечаю про себя — Айболит прошел, совсем недавно. След трубочного табака, как легкий мазок акварели держится в воздухе. По густоте этой невидимой краски определяю, в какую сторону и далеко ли ушел доктор.
Алекс, доктор — ветеринар, иногда я зову его Айболит. Мы живем на одной улице, время от времени видимся, делимся свежими анекдотами.
Эпштейн не спеша набивает трубку, одновременно рассказывая свежую хохму.
Я его никогда не перебиваю, даже если знаю анекдот. Не хочу лишать нас удовольствия. Он кайфует от рассказа, я — от манеры исполнителя.
Так смеясь и прогуливаясь, получаем удовольствие.
Я курю сигареты, Алекс — трубку. С своей сигареткой на его фоне выгляжу как первоклассник, которого поймала мама.
Трубка придает ему необыкновенную солидность, такой вес, что приходит мысль:
-А что? Мне самому под 60, пора вести себя серьезней.
Куплю себе трубку — как у комиссара Мэгре, или Шерлока Холмса. Альберт Эйнштейн тоже трубку курил. Кто б заметил Александра Ширвиндта, если б не его трубка. Мало что артист замечательный, еще и трубка украшает картинку».
Черт его знает, что сначала делать. Стать как они, а потом начать курить трубку, или наоборот? Надо подумать.
Еще накануне вчерашнего дня жена сказала:
- Завтра, заканчиваются 48 часов перерыва Насралла, закидает нас ракетами, надо привезти малышек»
-Поеду на работу, по дороге, заберу их к нам.
.
В 8 50 все и началось – завыло- забабахало.
Да пошел, ты! – выругался я, и остался в конторе.
Не скажу, что работа шла как надо. Дозвониться ни до кого было невозможно. Или не в городе, и не до меня сейчас
-Потом,- сказал один.
- Кончится балаган, видно будет, — сказал другой.
А сирены под ухом, каждые 10-15 минут. Поехал домой перекусить. Прямо по курсу — новая черная отметина, все выгорело, даже камни почернели, до дома метров 200. Позвал жену на балкон, показал пожарище.
-Я слышала, что рядом рвануло, но мы прятались, а в той комнате плохо слышно. Так вот откуда пахло горелым. Сволочи!
Малышки вместе с их мамой Светой, с увлечением трудились над аппликацией.
Из бирюзовой бумаги сделали небо, из зеленой — траву, коричневые полоски — веточки кустиков, зеленые листочки — акварелью.
–Лиэлечка, а где должно быть солнышко?- спрашивает Света.
Маленькой Лиэльке в мае отметили годик, она смотрит на старшую Авиталь ожидая подсказки.
-Здесь — ставит точку, торопыжка Авиталь. Желтый кружочек приклеивается на место.
Вякнула сирена. Подождал пару минут. Разрывы слышны, но издалека.
В семь вечера закрыл контору и пошел купать сигареты.
Альберт — бухарский еврей, как всегда за стойкой. Он поддерживает репутацию своего кафе. Вся его семья по очереди, сменяя друг друга, работают 24 часа в сутки.
-Я эту Хезболлу имел в виду! Мы эту Насраллу в гробу видели! В белых тапках!
Кроме него все магазины и кафе на этой улице почти не открываются.
Но на этот раз я ошибся, через дорогу видны были люди, сидящие за столиками.
Взяв у Альберта пачку сигарет, пошел к машине, и вдруг почувствовал знакомый запах трубочного аромата.
Вижу Эпштейна в окружении солидных мужчин. Компания сдвинула четыре столика и почти все места заняты. Кроме доктора ни одного знакомого. Все курят трубки.
-Привет, док, — улыбаюсь я, — как дела?
-Привет,- отвечает Алекс. Он представляет меня своим друзьям и объясняет мне тихо, по какому поводу сбор.
Оказывается сегодня внеочередное собрание их клуба.
Первый раз в жизни я услышал, что есть клуб любителей трубки.
– Их не много, но такие клубы есть.
Потребителей сигарет неисчислимо больше, но кому придет в голову собрать их под знамена клуба.
Сообразив, что доктора здесь уважают, попросил его разрешения поприсутствовать.
Сел себе с края, заказал чай с мятой. Смотрю, слушаю. Через минуту обо мне забыли.
Напротив каждого сидящего за столом несколько трубок, разного вида.
Как клюшки для гольфа, на все случаи в жизни. Коробки и пакеты с табаком.
А зажигалки! Щелчок и пламя, ласково облизывает чашу с табаком желто-голубым светом.
Про трубки, что про них говорить, что я про них знаю.
Постепенно из реплик становится понятно, что несмотря, на войну, члены клуба сегодня проводят свое заседание именно здесь, в Кармиэле.
И запахом своего ароматного табака заглушат вонь, что появляется от одного только имени террориста Насраллы.
И они приехали из разных городов страны, чтоб выразить солидарность и поддержку жителям севера Израиля.
Речей не было, просто были нормальные разговоры людей объединенных одним хобби. Каждый рассказывал о своей трубке историю. Все рассматривали фирменные клейма, номера серий и другие признаки, отличающие трубку одного мастера от другого.
У меня возникли ассоциации со скрипками Амати, Гварнери, Страдивари.
Эти изящные вещицы с первого взгляда привлекают своей совершенной формой, их изгибы и плавные переходы как на скульптурах Буонаротти или Родена.
По манере держать трубку в руках можно многое рассказать о хозяине и о его пристрастиях, и тайных желаниях.
Жаль, что я не психоаналитик, тут есть, где разгуляться. И к гадалке не ходи.
Вот парень степенно набивает трубку из предложенной коробочки.
Движения его мягкие, плавные, руки как у дирижера. Он сжимает нежно в своей горсти прелестную трубочку.
Опустил большой палец на табачную ароматную упругость, только что втиснутую в лоно итальянской трубки с матово-черным эбонитовым мундштуком.
Мундштук с нежностью, отправляется в рот. Правая рука, привычным движением подняла со стола зажигалку из малахита, щелчок и облако синего благоухания повисло над головой.
Нераскрытая пачка сигарет лежала передо мной. Курить не хотелось.
М.В.
http://karmiel.israelinfo.ru/news/648
