Гумор, розваги, дизайн > Юмор и развлечения
Сетевые креативчики
Эл:
Для начала самый любимый, хоть и баянчик))
"Мне хочется верить, что Создатель из всех своих созданий предпочитает тех, кто стал свободным."
Амин Малуф "Странствия Балтсара"
- Как это – не было? - спросила я внезапно севшим голосом, - Совсем, что ли? Да у вас ошибка тут, в картотеке, посмотрите лучше!!
- Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то. Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже…
- Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста, сюда.
Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков.
- И? – спросил он после секундного молчания.
- Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами.
- Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так?
- Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и изготовясь биться до последнего.
- Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце десятого класса!
- Ах, какая странность, - не удержалась я, - Чтоб в шестнадцать лет – и вдруг роман!
- А вы не иронизируйте, фрейляйн, - Ангел сделал строгое лицо, - Роман развивался бурно и довольно счастливо, пока не встряла ваша подруга. И мальчика у вас, будем уж откровенны, прямо из-под носа увела. То есть не у вас, - вдруг спохватился ангел и покраснел, - а у мадмуазель NN…
- Ну, и чего? – спросила я подозрительно, - Со всеми бывает. Это что, какой-то смертный грех, который в Библию забыли записать? Мол, не отдавай ни парня своего, ни осла, ни вола…
При слове «Библия» ангел поморщился.
- При чем тут грех, ради Бога! Достали уже со своими грехами… Следите за мыслью. Как в этой ситуации ведет себя наша N?
- Как дура себя ведет, - мрачно сказала я, смутно припоминая этот несчастный роман «па-де-труа», - Делает вид, что ничего не произошло, шляется с ними везде, мирит их, если поссорятся…
- Вооот, - наставительно протянул Ангел, - А теперь внимательно – на меня смотреть! - как бы поступили вы, если бы жили?
- Убила бы, - слово вылетело из меня раньше, чем я успела сообразить, что говорю.
- Именно! – Ангел даже подпрыгнул на стуле, - именно! Убить бы не убили, конечно, но послали бы на три веселых буквы – это точно. А теперь вспомните – сколько таких «романов» было в жизни у нашей мадмуазель?
- Штук пять, - вспомнила я, и мне вдруг стало паршиво.
- И все с тем же результатом, заметьте. Идем дальше. Мадмуазель попыталась поступить в университет и провалилась. Сколько не добрала?
- Полтора балла, - мне захотелось плакать.
- И зачем-то несет документы в пединститут. Там ее балл – проходной. Она поступает в этот институт. А вы? Чего в этот момент хотели вы?
- Поступать в универ до последнего, пока не поступлю, - уже едва слышно прошептала я, - Но вы и меня поймите тоже, мама так плакала, просила, боялась, что за этот год я загуляю или еще что, ну, и мне вдруг стало все равно…
- Милая моя, - ангел посмотрел на меня сочувственно, - нам здесь до лампочки, кто там у вас плакал и по какому поводу. Нас факты интересуют, самая упрямая вещь в мире. А факты у нас что-то совсем неприглядны. Зачем вы – нет, вот серьезно! – зачем тогда замуж вышли? В смысле – наша NN? Да еще и венчалась, между прочим! Она, стало быть, венчалась, а вы в это время о чем думали?!
Я молчала. Я прекрасно помнила, о чем тогда думала в душной сусальной церкви, держа в потном кулачке свечу. О том, что любовь любовью, но вся эта бодяга ненадолго, что я, может быть, пару лет протяну, не больше, а там натура моя блядская все равно перевесит, и тогда уж ты прости меня, Господи, если ты есть…
- Вот то-то, - Ангел покачал головой и перевернул страницу, - да тут у вас на каждом шагу сплошные провалы! Девочка, моя, ну, нельзя же так! В тридцать лет так хотели татуировку сделать – почему не сделали?
- Ну-у-у… - озадачилась я, - Не помню уже.
- А я вам подскажу, - Ангел нехорошо усмехнулся, - Тогдашний ваш возлюбленный был против. Примитивные, говорил, племена, да и задница с годами обвиснет. Так?
- Вам виднее, - насупилась я, хотя что-то такое было когда-то, точно же было…
- Мне-то виднее, конечно… Задница-то ваша была, а не любовника?! Хорошо, едем дальше.
Вот тут написано – тридцать пять лет, домохозяйка, проще говоря – безработная, из увлечений – разве что кулинария. Милая такая картинка получается. Вышивания гладью только не хватает. Ну, вспоминайте, вспоминайте, чего на самом деле-то хотели?!
- Вспомнила. Стрелять хотела.
- В кого стрелять?! – изумился ангел и покосился в книгу.
- В бегущую мишень. Ну, или в стационарную, без разницы, - плакать я, как выяснилось, теперь не могла, зато туманное мое тело утратило свою радужность и пошло густыми серыми волнами, - Стендовой стрельбой хотела заниматься. Петь еще хотела. Давно это было…
- Подтверждаю. Вы, дорогая моя, имели ко всему этому довольно приличные способности, - сказал Ангел, ткнув пальцем в талмуд, - Богом, между прочим, данные. От рождения! Куда дели все это? Где, я вас спрашиваю, дивиденды?!
- Я не знала, что должна… - прошелестела я в ответ.
- Врете, прекрасно знали – Ангел снял очки, устало прищурился и потер переносицу, - Что ж вы все врете-то, вот напасть какая… Ладно, мадам, давайте заканчивать. Приступим к вашему распределению.
Он достал большой бланк, расправил его поверх моей биографии и начал что-то строчить.
- Как вы все не понимаете, - в голосе Ангела слышалось отчаяние, - нельзя, ну, нельзя предавать себя на каждом шагу, эдак и умереть можно раньше смерти! А это, между прочим, и есть тот самый «грех», которого вы все так боитесь!… Всё думаете - и так сойдет… Шутка ли – каждая третья душа не свою жизнь проживает! Ведь это страшная статистика! И у всех какие-то идиотские оправдания – то мама плакала, то папа сердился, то муж был против, то дождь в тот день пошел не вовремя, то – вообще смех! – денег не было. Хомо сапиенсы, называется, эректусы… Ну, все, готово, - Ангел раздраженно откинул перо, - попрошу встать для оглашения приговора. Передо мной встать, в смысле.
Я перелетела через стол и замерла прямо перед ангелом, всем своим видом выражая вину и раскаяние. Черт его знает, может, сработает.
- Неидентифицированная Душа по обвинению в непрожитой жизни признается виновной, - Ангел посмотрел на меня с суровой жалостью, - Смягчающих обстоятельств, таких, как а) не ведала, что творила б) была физически не в состоянии реализовать или в) не верила в существование высшего разума - не выявлено. Назначается наказание в виде проживания одной и той же жизни до обнаружения себя настоящей. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подсудимая! Вам понятен приговор?
- Нет, - я жалобно заморгала, - Это в ад, что ли?
- Ну, ада вы не заработали, детка, - усмехнулся ангел, - да и вакансий там…, - он безнадежно махнул рукой, - Пойдете в чистилище, будете проживать смоделированные ситуации, пока суд не признает вас прожившей свою жизнь. Ну, а уж будете вы там страдать или нет – это мы, извините, не в курсе, - и Ангел протянул исписанный желтый бланк, - Теперь все ясно?
- Более-менее, - я кивнула растерянно, - И куда мне теперь?
- Момент, - сказал Ангел и щелкнул пальцами. Что-то звякнуло, грохнуло и в глазах у меня потемнело…
- … одну меня не отпустят, а с тобой запросто, - услышала я знакомый голос, - И Сережка говорит – пусть она тебя отмажет на два дня, ну, Олечка, ну, милая, ты ведь поможешь, правда? Мы тебе и палатку отдельную возьмем, и вообще клево будет, представляешь, целых две ночи, костер, речка и мы втроем?
..Это был мой школьный двор, май уже и не помню какого года, пыльный душный вечер. И Ленка, красавица, с кукольным личиком и фигурой от Сандро Ботичелли – моя подружка – как всегда беззаботно щебетала мне в ухо, не замечая, как ненависть и боль медленно скручивают меня винтом, мешая дышать. Такое знакомое, такое родное-привычное ощущение... Я ведь хорошая девочка, я перетерплю все это, я буду вести себя прилично, я хорошая, хорошая, хоро…
- А пошла ты на хуй, - сказала я неожиданно, с садистским удовольствием наблюдая, как округляются ее фарфоровые глазки, и, чувствуя некоторую незавершенность сцены, добавила - Оба пошли к ебене матери.
…Когда разгневанный стук Ленкиных каблучков затих где-то за поворотом, я прислушалась к звенящей пустоте вокруг, и поняла, что вот прямо сейчас я, наконец, глубоко, неприлично и ненаказуемо счастлива…
(с)
Эл:
король и слон
— Это что?! — спросил король и ткнул толстым пальцем в слона. Животное укоризненно посмотрело на короля и отвернулось. Слон не любил, когда в него тыкали пальцами. Даже короли.
— Это? Слон, Вашество, — сказал первый министр и сделал глупое лицо. Благодаря этой особенности — делать натуральное, честное, глупое лицо — премьер-министр удерживался на своем посту гораздо дольше своих предшественников, а последние пять лет — неизменно завоевывал первые места на международных конкурсах, проводимых между чиновниками различных королевств.
— Я вижу, что слон, а не корова. Что он тут делает? — спросил король и снова ткнул в слона пальцем. Слон не обернулся — он был выше этого.
— Стоит, Вашество, — склонился в поклоне премьер-министр. Поклон был строго выверен, до долей градуса, и изображал крайнюю степень покорности. Министр очень гордился этим поклоном — он был занесен в 24 учебника по дворцовому этикету, имел 87 дипломов, 15 медалей, 7 почетных наград и одно Специальное Упоминание в Анналах истории.
— Вижу, что стоит. Я бы даже сказал — давно стоит, судя по состоянию сада. Деревьев вроде раньше побольше было. Я имею в виду — какого черта животная в моем королевском саду?!!
— Так, Вашество, по статусу положено, — сделал честные глаза премьер. За этот взгляд он удостоился многократной овации, а председатель жюри в слезах выскочил на сцену, чтобы обнять несомненного победителя.
— По какому такому статусу? — удивился король…
Тут я сделаю маленькое отступление. Надо отметить, что Его Величество в прошлом был простым армейским полковником, тянул свою лямку в далеком гарнизоне и совсем не ожидал внезапного счастья, свалившегося на него в виде короны. Внезапность ее обретения, после трагической гибели всей королевской семьи под развалившимся гигантским тортом, поставила короля перед суровым фактом правления. И хотя с той поры прошло много лет, Его Величество до сих пор путалось во всех этих дворцовых премудростях. Вот и сейчас…
— По какому такому статусу? — удивился король и поправил корону.
— По королевскому, Вашество, — преданно сказал первый министр. Преданность должна была произвести фурор на ближайшем конкурсе, и поэтому премьер при любом удобном случае шлифовал и оттачивал ее, надеясь произвести на жюри незабываемое впечатление.
— Но я не люблю слонов! И вообще животных! Я люблю покой, книги и мятные тянучки! А животные…
— Понимаю, Вашество, понимаю. Но что делать? Статус. У всех соседних королей есть, а у нас еще нет. Уважать не будут. Скажут — что за король без слона? — и министр горестно поник, изображая крайнюю степень уничижения (2 победы и 7 номинаций на различных конкурсах).
— Не хочу слона! — топнул ногой король. — И баста!
— Но, Вашество! Как же международный престиж?! — встревожился премьер-министр. Идея со слонами принадлежала ему. На последнем заседании Международного совета Первых Министров ему долго жали руку и называли гением новой формации. Слоны приносили колоссальный доход. Но исключений быть не должно. Если один король посчитает, что это он может обойтись без слона — то так и второй подумает, и третий. Того и глядишь — своей головой думать начнут! А там и от Первых Министров откажутся. Этого допустить было нельзя. Премьер-министр лихорадочно думал.
— Плевать! Как-то же без него жили, без мнения этого. И без слона. И теперь проживем! — сказал король.
— Но Вашество! Посмотрите! Посмотрите на него! Посмотрите, какой у него длинный серый хобот! А какие уши, бивни! — первый министр торопливо хватал слона за разные части тела, стремясь показать, что без этого животного король — не король. — А посмотрите, какие ноги, какой…
Такой бестактности слон не смог перенести. Его левая задняя нога поднялась и опустилась. Раздался странный чавкающий звук. Слон попятился. На месте премьер-министра было большое мокрое пятно.
— Гениально! Как я сам раньше не додумался! — воскликнул король, в восхищении глядя на то, что осталось от министра.
— Выпить хочешь? — спросил Его Величество слона и протянул ему початую бутылку. Животное задумчиво посмотрело на короля, затем взяло бутылку хоботом и опорожнило ее в рот.
— Парень, а ты мне положительно нравишься! — хлопнул король слона по боку. Тот задумчиво посмотрел на венценосную особу и, секунду подумав, положил хобот королю на плечи.
— Да, парень. Прав был покойный, как есть прав. Нам, королям, без вас, слонов, никуда. Пошли, я тебя со своим казначеем познакомлю. А то в последнее время… — и слон с королем в обнимку пошли ко дворцу.
(с)
Эл:
- Присяжные на месте? – судья строго посмотрел на присяжных.
- Тута! – вразнобой ответили присяжные.
- Гуд! Слушается дело... Дело... Йес!!! Дело о сексуальном харассменте!
- Вот повезло-то, а! – востороженно закричал один из присяжных – Раскроют тему!
- К порядку в зале суда! – крикнул судья и постучал деревяным молоточком по голове присяжного. Присяжный охнул и потерял всяческий интерес к делу.
- Мисс... Дэб.. Дуб... Вот ведь – и не прочтешь фамилию.. Дэббилз что ли.. против мистера... Само... Вот пишут, а?
- Не томи, родной! Какая разница как их там зовут? – закричали из зала – Пусть подробности рассказывают. Пусть видеокассету приобщат к делу. Фотографии, наконец.
- И в самом деле – чего это я? – решил судья – Какая разница? Истец.. Истица.. Или истец? Обвиняемый, как правильно – Истец или Истица?
- В данном конкретном случае, вашчесть, правильнее ее называть – Ослица. – загыгыкал обвиняемый.
- Точно не Истица? – судья поверх очков взглянул на адвоката Истицы
- Возражаю, вашчесть! - закричал адвокат. – Это не относится к делу! И давление на свидетеля!
- Рано! – прервал судья – Возражение не принимается. Давайте заслушаем Истицу. Пусть расскажет суть дела. Кто и, самое главное, как ее там харрастил?
Истица поднялась с места и приготовилась уверить Библию в том что будет честна.
- Присяжные вынесли вердикт! – поднялся с места присяжный - Судя по внешности Истицы, Обвиняемый невиновен. К таким обычно с харрасментом не пристают.
- Погодите там! – закричал судья – Вас спрашивали сейчас? Что за бардак?! Пусть расскажет сначала – потом решать будем.
- Я тоже хочу послушать. – сказал судебный пристав – Это должно быть интересно.
- Я щас не буду ничего рассказывать. – обиделась Истица – Вы издеваетесь.
- Закрываем дело тогда? – обрадовался Ответчик.
- Фиг там! Все расскажу. Он на меня СМОТРЕЛ!! Он СМОТРЕЛ НА МЕНЯ, понимаете? На меня никто никогда не смотрел, а он смотрел. Вы понимаете? А потом отказался жениться. Каков подлец! Я уже себе нарисовала картину семейной жизни, а он смотрел на меня как и всегда и смеялся. Так смотреть на женщину и не жениться – разве это не харассмент? - Истица обращалась к судье, но тот усиленно отворачивался.
- Я смотрел на нее с другими намерениями! – сказал обвиняемый – Я смотрел на нее, чтоб понять, что я со своей девушкой еще неплохо попал. Я всегда после свиданий с моей пассией депрессировал и считал себя неудачником. Но утром я приходил на работу, смотрел на Истицу и понимал, что мне еще повезло!
- Только смотрел на вас? – разочарованно протянул судья – Не трогал, не предлагал переспать – просто смотрел?
- Да! Он нарушил мои демократические права.
- Эт фигня. – прервал судья – Присяжные удалятся на совещание или у них уже сложилось мнение?
- Присяжные пришли к решению! В сексуальном харрасменте обвиняемый невиновен!
- Йес!! – обрадовался обвиняемый – Выкусила?
- Подождите, обвиняемый. – осадил судья – А в чем обвиняемый виновен?
- Присяжные решили признать обвиняемого виновным в убийстве первой степени! Пусть сидит пожизненно.
- А пускай! – закричал судья и стукнул молотком пристава – Вот и жертва! Дело закрыто!
- Я же не убивал.. – растерялся обвиняемый.
- Сынок, это – Система! – объяснил судья - Попал сюда – уже не выберешься. Следующее дело – «Народ против другого народа». Эхмаа.. Чует мое сердце – и тут тему не раскроют..
(с)
Эл:
Медведь, переминаясь с лапы на лапу, тревожно всматривался в кедровый
бор у подножия сопки. Время от времени он дышал на стекло
стереотрубы, подзывал зайца и вытирал ии объектив. Стереотрубу Мише
подарили геологи, как и карабин, теодолит и кучу другого бесполезного
в хозяйстве барахла. Той весной Топтыгин поднялся поздно, и, продирая
глаза обходил свои владения, когда внезапно наткнулся на лагерь. При
виде медведя люди в лагере обрадовались, начали кричать, бегать, но
когда тот подошел поближе, засмущались и быстро уплыли на лодке. Миша
и сам был зверь застенчивый, поэтому просто перетаскал подарки в
берлогу и долго разбирался, что тут к чему. Большинство приборов так
и остались непонятными игрушками, но трубу Топтыгин полюбил и,
прихватив с собой зайца, часто бродил по сопкам, любуясь видами.
Наконец между между стволами замелькало серое, и Хозяин Тайги
облегченно вздохнул: до последнего момента он не был уверен, что
Волка отпустят с заставы живым.
- Он что, всю дорогу бежал, что ли? - мяукнула Рысь.
Гигантская кошка обладала удивительно острым зрением и без всякой
трубы видела ходящие ходуном бока соседушки. Багровый язык, свешенный
чуть не до земли, говорил о том, что Волк действительно преодолел все
двадцать километров без остановки. Наконец, Серый забрался на сопку и
свалился прямо у ног Медведя.
- Все, больше не могу, - прохрипел он, - Дайте отдышаться.
И немедленно заснул. Медведь подождал пять минут, затем взял Волка за
шиворот и слегка встряхнул.
- Сейчас-сейчас, еще минуточку, - пробормотал Волк, не открывая глаз.
- Серый, хватит придуриваться, - рявкнул Медведь.
- Все-все, уже проснулся, - Волк открыл глаза и протер их лапами.
- Так что тебе сказали? - спросил Топтыгин.
- Э-э-э, а можно меня на землю поставить? - робко поинтересовался Серый.
- А. Извини.
Волк встряхнулся и обвел собравшихся нехорошим взглядом:
- В общем, информация подтвердилась, - сказал он, - Целая бригада
браконьеров, работает по заказу китайцев.
- И что им нужно? - нервно спросил Медведь.
- Ну... - помялся Волк, - Лапы медведя, уши рыси и тигриные...
Он приподнялся на задние лапы и что-то прошептал в ухо Тигру.
Полосатый, обычно оранжевый, вдруг пожелтел со шкуры и очень плотно
припал к земле.
- Яйца, значит, - вздохнул Медведь, - А что пограничники? Не помогут
в этот раз?
- У них и так забот полон рот, - мрачно ответил Волк, - Косоглазые
через Амур лезут - спасу нет, еле успевают отлавливать.
- Я бы попросил! - возмутился Заяц.
- Извини. Берта вот согласилась с нами поработать, у нее отпуск.
- Это твоя знакомая? - уточнил Медведь.
- Ну, почти, - Волк посмотрел в небо, - У нас через полтора месяца
щенки будут. В порядке эксперимента разрешили.
- Понятно, - Топтигин осмотрел собравшихся, - Ну, стало быть,
обороняться будем сами.
- Милиция велела передать, - добавил Серый, - Что искать их, если что не будут.
- Поня-я-ятненько, - мяукнула Рысь.
- Ладно, Заяц, можешь быть свободен, тебя это не касается, - приказал
Хозяин Тайги.
- Фигу! Это мой лес! - храбро ответил Косой, - Сегодня вас, завтра им
мои глаза потребуются или еще что-нибудь.
- Молодец, - Медведь осторожно потрепал Зайца по ушам, - Значит, план
у нас будет такой...
*****
Волк и Берта неспешно трусили по тайге, уткнувшись носами в свежий
след. браконьеров было семеро, и эти идиоты не нашли ничего лучше,
чем, разделиться. Медведь взял на себя троих, за двоих отвечал тигр,
Рыси и Волку с Бертой досталось по одному. Теперь нужно было только
настигнуть своего мерзавца и наброситься на него сзади. Они гнали
браконьера уже полтора часа, подбадривая его бодрым воем.
- Городской, - удовлетворенно заметил Волк, - Местный бы костер
развел и за ним отсиделся.
- Не забывай, - нервно заметила овчарка, - У него карабин. Один раз
бахнет - будешь потом свинец переваривать.
За время службы на границе Берта была ранена дважды и в таких
вопросах считалась экспертом.
- Да брось, - хвастливо ответил Серый, - Он уже от страха не видит,
куда бежит, еще немного...
- Стой, - овчарка замерла, и Волк, не успевший остановиться, проехал
вперед на заднице несколько шагов.
- Что такое?- удивленно обернулся Волк
- Запах сильный, кажется он...
Над кустами медленно поднималось дуло винтовки.
- Берегись!
Берта рванулась вперед, но Серый сшиб ее плечом и кинулся в кусты
сам. Раздался выстрел, короткий вой. Не помня себя от горя и ярости,
овчарка бросилась в атаку, целясь туда, куда положено целиться
служебной собаке.
*****
Заяц нашел Тигра посреди широкой старой гари. Могучий кот внимательно
рассматривал широкую полосу распаханной и развороченной земле. Время
от времени он опускал нос вниз, пытаясь принюхаться, но, вдохнув пыль
и старую золу, чихал и опять усаживался на задницу. Заяц осторожно
приблизился к Полосатому. Вообще-то, тигры не удостаивали косых своим
вниманием, предпочитая зверей покрупнее, но кто его знает. Ополчение
ополчением, а вдруг ему жрать захочется?
- Гумус, - задумчиво произнес Тигр, цепляя лапой землю.
- Что? - вежливо спросил заяц.
- Почва, плодородный слой, - все так же величественно ответил могучий
зверь, - Все мы возвращаемся в гумус, давая жизнь травам, от трав
кормятся благородные олени и прочие копытные, а они питают нас, мы
же, когда придет срок, вернемся сюда, в гумус.
Заяц тактично помолчал. Тигров нередко пробивало на философию, Волк
как-то рассказывал, что его зимой поймала одна Тигрица, и вместо
того, чтобы разорвать, три часа читала выдержки из "Лунь Юй" и
"Парадоксов".
- Понятно, - наконец нарушил молчание Косой, - А где браконьер?
- Ну... - пожал плечами Тигр, - где-то тут должен быть. Я на него
стадо кабанов выгнал...
Полосатый встал и прошелся вдоль перепаханной полосы.
- В общем, похоже, он вернулся в гумус. Ладно, пойду второго искать.
- А что его искать? - Заяц, ждавший этого момента, надулся от
гордости, - Пойдем, он тут, недалеко валяется.
- В каком смысле? - переспросил Тигр.
- Завалил я твоего второго, - чуть лопаясь от сознания собственного
величия ответил Заяц.
- Хм-м-м, интересно, - пробормотал Тигр, - Ну, показывай.
Браконьер лежал в кустах без движения с закаченными глазами.
- Нда, действительно, - протянул Тигр, - Ладно, рассказывай, как ты его?
- На самом деле очень просто, - заторопился Заяц, - он идет такой,
идет, а я прямо перед ним из травы как подпрыгну! Он брык - и лежит.
- Забавно, - позволил себе улыбнуться Тигр, - Причем, судя по запаху,
еще и обделался. Ладно, оттащи куда-нибудь ружье, а я постараюсь
преодолеть природную брезгливость и отнесу засранца на сборный пункт.
Заяц с трудом сдвинул винтовку с места и подумал, что, похоже,
придется звать на помощь родственников. Полосатый, уже закинувший
бесчувственного браконера себе на спину, внезапно обернулся.
- Заяц?
- Да? - Косой, пыхтя, пытался тянуть ружье за ремень.
- Ты молодец. Спасибо!
*****
- Ну ладно, ну перестань, - успокаивала Берта Волка.
- Что значит перестань? - визжал Серый, - Как это перестань? Думаешь
я не видел, куда ты его кусала?
- Я очень испугалась, что он тебя застрелил, и сделала то, что нас
учат делать, - объяснила овчарка.
- Вот так вот и положено? - кипятился Волк, - Думаешь мне приятно,
что моя женщина хватала пастью за...
- Ну хватит! - гавкнула Берта, - Все овчарки хватают именно за это!
Нас так готовят!
Волк несколько притормозил и недовечиво покосился на подругу.
- Все? И кобели тоже?
- И кобели, - твердо ответила овчарка.
Некоторое время оба бежали молча.
- Тяжелая у вас работа, - вздохнул Волк.
Дикий, протяжый вопль разорвал тишину ночного леса. Вопль столь
жуткий, что Берта прижала уши к затылку, припала на живот и тихо
заскулила.
- Эт-то что было? - заикаясь спросила отважная овчарка.
- Это? - шерсть на загривке у Волка встала дыбом, - Я тебе скажу что
это было. Это рыси трахаются, вот что это было. Ну, скотина с
кисточками, мы тут жизнью рискуем, а она... Можно подумать, это наши
уши им нужны! Так, пойдем разбираться.
Припадая на раненую ногу, Волк похромал туда, где в ночи раздавались
душераздирающие вопли. Взобравишись на сопку, Серый заорал:
- Рыся, ты где? Вылезай, скотина, опять валерьянки обожралась? А кто
за тебя браконьеров ловить будет?
- Ну чего ты орешь, - ответило из кустов мягким, рокочущим баритоном.
В темноте зажглись две пары зеленых глаз, и Волк попятился. Ирис,
супруг Рыси, считался мужчиной серьезным, ходили слухи, что с ним
даже Топтыгин иногда здоровается первым. Однако праведный гнев,
помноженный на боль в поврежденной лапе, взяли верх, и Серый грозно
уткнулся носом в широкую хитрую рожу с бакенбарадми.
- В то врремя как весь лес в едином поррыве боррется с угррозой, -
порыкивая начал Волк, - кое кто...
- Да ладно тебе, Волчик, - Рыся, потягиваясь, вышла из кустов и
встала рядом с мужем.
- Привет, Берта. Мы своего браконьера обезвредили.
- Да? Ну и где он? - кипятился Волк.
- А вон, на дереве.
Ирис подошел к здоровенном кедру с абсолютно гладким стволом, и,
встав на задние лапы, с душераздирающим скрежетом поточил о кору
огромные когти.
- Муарррроуумуамуа, - произнес Рысь, тщательно выговаривая каждую букву.
Откуда-то из кроны донесся задушенный всхлип.
- Мы, собственно, его выследили, - объясняла Рыся Берте, - А когда он
сел под деревом, занялись любовью. Он даже сапоги скинул, не говоря
уж о винтовке.
- Пусть посидит пока, - лениво заметил Ирис, - Утром сам свалится. А
ружье я пойду в болоте утоплю.
*****
Медведь сменил позицию и осторожно выглянул из-за камня. Пули
цвикнули в полуметре от рыла и он откатился назад.
- Ну, скоро вы там? - прорычал Топтыгин.
- Сейчас все будет, Миша, - торопливо ответи енот, загоняя маленькими
лапками последний патрон в обойму.
Огромные когти не давали Хозяину тайги перезаряжать карабин самому,
пришлось привлечь старого знакомого. Енот пару зим пользовался
топтигинской берлогой и теперь пришло время вернуть должок.
- На, держи.
Медведь подхватил карабин и, просунув коготь в спусковую скобу,
выпалил в сторону кустов. В ответ прогремело несколько выстрелов,
правое ухо обожгло болью.
- Миша, - осторожно сказал енот, - А у тебя в ухе дырка.
- Ничего, - сквозь клыки ответил Топтыгин, выпуская еще несколько
пуль в сторону противника.
- Патронов у тебя еще на одну обойму, - добавил енот.
Медведь потер кровоточащее ухо лапой и осторожно высунулся из-за
камня. Пуля ударила рядом, и осколки гранита больно посекли нос. Пора
было менять позицию. Перестрелка продолжалась уже час, за это время
медведь успел расстрелять большую часть оставшихся от геолгов
патронов, но хуже всего было то, что вражеские пули разбили любимую
стереотрубу. Вообще говоря, теперь все зависело от того, сработает ли
вторая часть его гениального плана. Патроны кончались, горизонт уже
засветлел, еще немного - и взойдет солнце. Топтыгин вздохнул,
переполз за куст и открыл огонь. Он стрелял за свои лапы, за лапы
всех медведей и медведиц, за уши рысей, за яйца тигров, за свой лес и
свой Амур. Чувство собственного героизма и отважной обреченности
переполнило косолапого и он громко заревел, бросая вызов браконьерам.
Снова загрохотали выстрелы, вокруг падали срубленные пулями ветви.
- Врешь, не возмешь, - прохрипел Топтыгин.
- Туруру! Ла-ла-ла! Какой чудесный день! Какой чудесны пень! Кто лось
- тот не олень!
Басовитый, трубящий рев раздался над лесом, сопровождаемый сучьев,
ударами по чему-то мягкому и сдавленными воплями. Медведь обессиленно
привалился к камню - помощь подошла вовремя.
- Это что? - осторожно спросил енот, прислушиваясь к звукам снизу,
где, судя по всему, кого-то топтали ногами.
- Это лоси, - расслабленно ответил косолапый, - Я этих уродов
отвлекал, а они бесшумно с тыла зашли.
Кому-то прописали крепкую саечку и тот же бас продолжил на мотив
румынско группы, которую постоянно крутили на заставе:
- Хо-хо-хо! Как по лесу пробежал олень, озорной олень, зажигательный
олень! Зацепился на бегу за пень!
- А... - енот собрался с духом и продолжил, - А чего это они?
- Понимаешь, - медведь прикладывал к простреленному уху подорожник, -
У них сейчас гон. Поэтому они гонят. Постоянно. Не обращай внимания.
Из кустов вылетел огромный лось, недавно сбросивший рога.
- Ха-ха-ха! Мой добрый друг медведь! Ого-го-го! и маленький зверек с
полосатой мордой!
- Енот, извините, - застенчиво представился Енот.
- Енот, уху-ху, какой великолепное, величественное, сексуально
привлекательное имя! Не обращайте внимание, я гоню.
- Сексуально привлекательное? - робко спросил зверек у Косолапого.
- Не обращай внимания, он гонит, - заверил Медведь, - Нормальное имя,
мужское такое, крепкое. Лось, спасибо, уж выручил так выручил.
- Да-да-да! Мы мужественные звери, мы должны помогать друг другу! Тем
более, что им нужны были наши хвосты. У-дю-дю-дю, у-дю-дю-дю-дю,
баю-баюшки баю, не ложися на краю. Там трое то ли пленных, то ли,
мва-ха-ха, безвозвратных потерь. Ладно, мы поскакали, гон все-таки.
Лось большими скачками скрылся в лесу.
- Ну, брат Енот, пошли брать в плен, если осталось кого, - подытожил Медведь.
******
- Итак, подведем результаты, - начал Медведь.
Амур сиял на солнце, ветер гудел в кедрах, на сопке было тепло и
ветренно. Среди трофеев нашлась зрительная труба и Косолапый был
наверху блаженства. Партизанский отряд собрался на вершине каменной
горки на том самом месте, где позавчера они получили страшное
известие о браконьерах.
- Берта и Волк - один, покалечен.
- Жить будет, - заверил Волк.
- Любить - вряд ли, - оскалившись во всю пасть, добавила Берта.
- Тигр - один, тело не найдено, - продолжал Медведь.
- Эти кабаны... - досадливо поморщился Полосатый, - Впрочем, он
вернулся к земле, чего еще может желать Совершенномудрый...
Кому-нибудь другому.
- Заяц - один, целехонький. Молодец, Косой, не ожидал.
- Служу...
Донельзя гордый собой Заяц несколько секунд подыскивал, кому же он
служит, затем рявкнул то, что не раз слышал от пограничных собак.
- Служу России!
Все на минуту замерли по сидке "смирно".
- Рыся и Ирис - один. Мертвый.
- Мы ни при чем, - оторвался от умывания Русь, - он сам свалился с
дерева и шею свернул.
- Ага, после того, как ты забрался туда и поточил когти об его ветку.
Ладно, проехали, искать их не будут. Ну и троих мы с лосями. Двух они
затоптали совсем, а один вроде ничего. Вот его и допросим. Тигр,
давай его сюда.
Еще позавчера Полосатый за такой тон вцепился бы Медведю в толстую
морду, но теперь лишь хлестнул себя по бокам хвостом и притащи за
шиворот зажмурившегося и тихо подвывающего мужика.
- Где-то у меня был разговорник, - кряхтя поднялся медведь, - Серый,
куси его там, чтобы глаза открыл, только не до смерти...
*****
Василий Дормидонтович Плюев, браконьер со стажем, сквозь ватные штаны
почувствовал мощные челюсти на своей заднице и, взвизгнув, открыл
глаза. Прямо на него в упор смотрела огромная медвежья харя. Харя
открыла пасть, обдав Плюева зловонием и продемонстрировав ужасные
желыте клыки, и хрипло произнесла:
- Превед, кросавчег.
(c)
evgeny:
все!упал! :lol: :D
Навігація
Go to full version