Юрій Гудименко
Наверное, таки не все ещё поняли, что именно происходит с телеканалами «Ньюзван» и 112, и надо проговорить словами, мягко и вдумчиво.
Проговариваю.
Цепочка событий, если вы помните, выглядела так: после очередного антиукраинского действия от парочки телеканалов терпець людей таки урвался и на сайте Верховной Рады регистрируется петиция про некое ататат. Регистрируется и регистрируется, мало ли их таких петиций, но тема была настолько болезненной и настолько назревшей, что петиция собирает двадцать пять тысяч подписей в рекордные сроки, ещё и с эпической шумихой.
Так как известно, что єдиним джерелом влади в Україні є фейсбук, депутаты Верховной Рады и конкретно спикер парламента, увидели скорость и количество людей, жаждущих украинофобской кровушки, и быстро, решительно внесли постанову в зал и проголосовали за неё чуть ли не голос в голос (229 голосов при 226 необходимых). При этом депутаты были поставлены перед двумя стульями, на одном из которых петиция, кнопка для голосования и несколько десятков тысяч не очень добрых людей, а ну другом – бесплатные эфиры на Ньюзване и 112-м, ну и бонусом клеймо человека, поддержавшего пророссийские каналы.
Как видно, не все депутаты выбрали правильный стул, но и этого хватило. В итоге вопрос подписания постановления главой СНБО и вступления санкций в силу – это только вопрос времени, причем короткого.
Санкции. Мы наложили санкции на пророссийские телеканалы. Мы. Не власть – власть понятие расплывчатое. Не депутаты – мы. Гражданское общество. Именно оно взяло на себя право бороться с тем, что называет себя прессой. И это максимально правильно, ибо когда с прессой борется государство, это называют давлением и цензурой, а когда люди, обычные, простые люди – то это совершенно другая история. Свобода слова? Серьёзно? Ни «Ньюзван», ни 112-й – это не журналистика. Это пророссийские политические рупоры. И санкции против рупоров ввели люди. Вы и я.
Вот и ответ всем, тут или за границей, вопящим о свободе слова и цензуре. Пришли злые люди. Открыто, под своими именами.
И ввели санкции.
Потому что могли. Потому что демократия. Потому что война.
Потому что мы можем.