Масштабный план первой пятилетки по резкому увеличению производства черного металла в стране предусматривал также создание собственной машиностроительной базы, способной снабжать металлургию всем необходимым оборудованием. В 1928 году ВСНХ и ЦК ВКП (б) согласовали решение о начале строительство нового машиностроительного завода-гиганта в Краматорске, где со времен царской России существовал старый Краматорский машзавод (СКМЗ). В апреле 1928 года Гипромез утвердил эскизно-технический проект предприятия, которое получило название Новокраматорский машиностроительный завод (НКМЗ). Чуть позже ему присвоят звание – имени И.В. Сталина.
В апреле 1929 Краматорск посетил глава наркомата тяжелой промышленности С. Орджоникидзе и он же утвердил выбранную площадку. С октября 1929 года на ней началось строительство фундаментов будущих заводских цехов. НКМЗ задумывался как ведущий центр тяжелого, машиностроительного производства для металлургии, вторым по значению центром в СССР должен был быть «Уралмаш». Но размах Новокраматорского машзавода превосходил показатели уральского предприятия. Например, производственная мощность НКМЗ предполагалась на уровне 180 тыс. тонн готовой продукции в год, тогда как в проекте «Уралмаша» заложено было только 100 тыс. тонн.
Соответственно, затраты на строительство НКМЗ были также внушительными. Если в 1929-1930 годах в строительство было вложено только 7 млн. рублей, то в 1931 году инвестиции составили более 50 млн., в 1932 году – около 90 млн., а в 1933 году – свыше 90 млн. рублей. Затраты в 1934 году ориентировочно составили порядка 150 млн. рублей. Общая стоимость строительства первой очереди НКМЗ, которая была введена в строй в 1934 году, составляла порядка 600 млн. рублей и, по всей видимости, эта сумма была превышена.
Предполагалось, что уже в первые годы своей работы (1934-1935) НКМЗ сможет произвести в массовом порядке сложную продукцию: шесть установок для мартена, три блюминга, 16 угольных мельниц, коксоустановки, детали турбин, краны грузоподъемностью до 250 тонн. На предприятии также создавался мощный литейный цех, который по своим параметрам должен был превосходить аналогичные производства на зарубежных заводах такого профиля. Мощность сталеплавильного производства НКМЗ рассчитывалась на уровень в 43 тыс. тонн фасонного литья в год. Самый мощный сталеплавильный цех у германской фирмы Круппа производил тогда 24 тыс. тонн литья, а американский цех фирмы Mesta – 35 тыс. тонн.
Иностранцы на НКМЗХотя в историографии НКМЗ принято подчеркивать, что завод строился без прямого участия иностранных специалистов, чему способствовало отчасти наличие определенного числа квалифицированных кадров со Старокраматорского завода, без содействия западных фирм обойтись было нельзя: почти все промышленное оборудование, технологии, консалтинг и отчасти проектировании были импортными. Основную часть оборудования завозили из США, остальное – из Германии. При этом речь шла о достаточно дорогостоящих и уникальных машинах.
Отсутствие иностранных специалистов непосредственно на производстве имело, однако, и отрицательные последствия. К примеру, на предприятие в механический цех №1 был поставлен уникальный многофункциональный станок Schiess-Defriez (Германия), способный точить, фрезеровать, строгать и растачивать детали длиной до 12 метров и массой до 100 тонн. Стоимость этого оборудования, по отрывочным данным, составила порядка 300 тыс. рублей золотом. Однако из-за невысокой квалификации советских специалистов и откровенного головотяпства закупщиков, станок поступил на завод без…режущего инструмента и дополнительного оборудования. Инженерам на НКМЗ пришлось немало поломать голову, чтобы исправить ошибку и самим соорудить обдирочный резец.
Но другого выхода у них не было. Наркомат тяжелого машиностроения и партия требовали скорейшего пуска предприятия в эксплуатацию, однако как выяснилось, за новым и сложным оборудованием, которое завезли на НКМЗ американцы и немцы, работать было некому. Для обслуживания станков пришлось привлекать даже немногочисленных квалифицированных инженеров. Для решения проблемы прибегли к уже складывающейся советской традиции.
Как вспоминал токарь НКМЗ Александр Заводовский, «комсомольская организация завода выносила решение: таким-то комсомольцам в такой-то срок (обычно сжатый) освоить новую специальность. Такое решение принималось безоговорочно и было обязательно к исполнению». Но одними распоряжениями делу не поможешь. Производственная истерия, выливавшаяся в штурмовщину, приводила к авариям, увечьям работников и порче дорогостоящего оборудования. Об уровне высшего советского планирования (на уровне наркматов и правительства) говорил в 1933 году первый директор НКМЗ Иван Кирилкин:
«Недавно наши цеха представляли собой нечто вроде музеев дорогого оборудования. Когда мы три года назад явились строить, намечали площадки и участки завода-гиганта, то не подумали, кем будут обслуживаться станки и сложнейшие машины, кто будет управлять производством. За эту беспечность пришлось расплачиваться с первых дней эксплуатации. Когда надо было пускать завод, то оказалось, что некого ставить к станкам».
Трудовые будни
Опытная 16"/50 клб. установка в цехе Новокраматорского машиностроительного завода, 1939 г.
17 сентября 1934 года нарком тяжелой промышленности С. Орджоникидзе подписал приказ по НКТП № 1240 о зачислении НКМЗ в список действующих предприятий . Спустя 11 дней состоялся официальный пуск завода. И хотя работа осложнялась нехваткой квалифицированных кадров, предприятию с самого начала было поручено выполнить несколько крупных и важных заказов.
В числе первых из них было создание восьми прокатных станов для выпуска спецсталей для Запорожского меткомбината. На этих станах на Запорожстали должны были прокатываться листы из специальной стали, основным потребителем которой был военно-промышленный комплекс. Со спецсталями в СССР дело тогда обстояло плохо: собственных разработок для создания такого оборудования в стране не было. В 1934 году советская делегация побывала в США и посетила более 25 американских предприятий, производящих такие станы. В результате поездки, в начале 1935 года был подписан контракт с компанией United Corporation о покупке за 3 млн. долларов проекта стана. За дополнительную плату было приобретено также некоторое вспомогательное оборудование: рабочие клети, летучие ножницы и т.д.
Создание стана по американскому проекту шло на нескольких предприятиях – НКМЗ, СКМЗ, Уралмаше и Ижорском заводе. Первой проблемой для разработчиков стал перевод из американской системы в метрическую параметров деталей оборудования. Несмотря на эти и другие трудности, в 1937 году на НКМЗ был создан стан 1680М3 для Запорожского меткомбината. Поскольку поставщиками проектной документации были американцы, то они же и участвовали в приемке стана. Как пишут свидетели, при приемке выяснилось, что шейки роликов рольганга не входят по размеру в подшипник. Это было досадное упущение, которое, правда, благодаря смекалке советских специалистов было все же устранено: на рольганги поставили несколько десятков человек, которые крутили их ногами, тогда как закрепленный резак снимал с роликов излишки металла.
В 1936-1938 годах НКМЗ изготовил также крупнейший в Европе слябинг 1100 (для Запорожстали), мостовые фермы для Крымского моста в Москве. Помимо этого завод, который постепенно достраивался, изготавливал грейферы для Кузнецкого металлургического комбината, рудоразмольные мельницы, портальные краны, тюбинги для московского метрополитена, а также военную продукцию. Вокруг завода возник целый рабочий поселок, население которого к 1940 году превысило 100 тыс. человек.
Постепенно на предприятии вырастали свои кадры и в преддверии войны государство озаботилось повышением роли квалифицированных рабочих и техспециалистов на производстве. Согласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП (б) "О повышении роли мастера на заводах тяжелого машиностроения" от 27 мая 1940 года оклады мастерам на НКМЗ были установлены в размере 650 - 900 рублей (по трем категориям цехов), а для старших мастеров - от 800 до 1100 рублей в месяц. К началу 40-х годов НКМЗ считался передовым предприятием в составе Наркомтяжпрома по ряду показателей.
Так, производство продукции в 1940 году выросло по сравнению с 1939 годом на 17%. В 1940 году НКМЗ успешно участвовал в социалистическом соревновании с другими предприятими тяжелого машиностроения СССР (Ижорский завод, "Уралмаш", Кировский завод, "Красный пролетарий" и завод имени ОГПУ). Отчасти этому способствовала система оплаты труда на предприятии - 61% рабочих в 1940 году трудился там на основе сдельной оплаты труда.
РепрессииХотя в официальной истории завода о событиях 1936-1938 годов говорится мало, но вал сталинского террора, прошедший тогда по промышленности, стороной НКМЗ не обошел. Именно в эти годы была учинена массовая расправа над инженерами, технологами и руководителями сотен и тысяч предприятий (из самых известных случаев – это Магнитогорский меткомбинат, завод "Красный октябрь", Сталинградский тракторный завод, Мариупольский меткомбинат, Челябинский тракторный завод и масса других). В 1936-1939 годах массовые аресты прошли практически на всех предприятиях Краматорска и по нескольку раз: на НКМЗ, СКМЗ, заводе «Шамот», «Крамтрансе», хлебозаводе, песчаных карьерах. Сохранились интересные свидетельства, как в только одном цехе НКМЗ в течение одной смены было арестовано 17 человек.
Иван Грабченко, 1905 года рождения, трудился каменщиком на НКМЗ. Потом его пригласили работать в сельпо бухгалтером. Завод выдал рабочему увольнительные и выплатил расчетные деньги. Грабченко на радостях купил для своей семьи шкаф, который привез домой на телеге. На следующий же день незадачливого каменщика арестовали по доносу соседа-коммуниста, который написал, что в селе завелся «буржуй, занимающийся антисоветской пропагандой». Под пропагандой понималась покупка мебели. В декабре 1937 года товарищ Грабченко был осужден Особой тройкой УНКВД по Харьковской области, однако до места назначения – одного из лагерей он не доехал. Его вместе с несколькими сотнями других зеков расстреляли в январе 1938 года. По рассказам очевидцев, массовый расстрел был произведен потому, что вагоны, в которых перевозились осужденные, якобы срочно понадобились для перевозки зерна. Так это или нет, установить сложно. В официальных документах, которые потомки Грабченко сумели получить лишь в 1992 году, говорится, что бывший каменщик НКМЗ был убит за «проведение контрреволюционной пропаганды и агитации». В 1963 году его формально реабилитировали. О том, где он похоронен, власти сообщать наотрез отказались. По косвенной информации известно, что убитых в ходе массовых расстрелов в Харькове тогда зарывали в общих могилах на старом еврейском кладбище.
В этом контексте судьбы первого директора НКМЗ Ивана Кирилкина и главного инженера завода Леонида Коппа не выглядят необычными. В 1938 году Кирилкина, тогда работавшего на строительстве судостроительного завода в Двинске, обвинили в затягивании работ по строительству подсобных помещений и арестовали. Чекисты сшили Кирилкину комплексное обвинение: тут был и перерасход государственных средств, и связь с националистическим подпольем, и шпионаж в пользу двух иностранных государств, и участие в антисоветской агитации… Впрочем, в виду технической безграмотности последователей Джержинского и Менжинского, некоторые обвинения получались совсем абсурдными. Так, следствие вменило в вину Кирилкину передачу Германии ценных сведений по оборудованию…которое СССР закупал в этой стране!
Следствие по делу Кирилкина шло 4 года и, несмотря на пытки, он не признавал себя виновным. Умер он уже в тюрьме в 1942 году, и место его захоронения не известно. Леонида Коппа, арестованного еще в 1937 году, следователи обвинили в саботаже и расстреляли. В 30-х годах машиной репрессией были уничтожены и многие другие ИТР НКМЗ – третий директор завода З.И. Фалькович, главный инженер Г.Н. Закс и ряд других.
Война и эвакуацияНачало войны и поражения Красной Армии осложнили работу НКМЗ. Предприятие, быстро переориентированное на выпуск чисто военной продукции, страдало от разрыва связей со своими поставщиками. В октябре 1941 года завод был эвакуирован частично в подмосковную Электросталь, частично в Оренбург. Однако еще до вывоза, НКМЗ поучаствовал в интереснейшем проекте по созданию бронетракторов для РККА, утерявшей к тому времени огромное количество своей бронетехники.
Т. Петрова, В. Зорина. "Автограф на металле". Краматорск, 2005.
Петрова Т.П. "Шаги за горизонт". Донецк, 2004.
О бронетракторах я немного позже...
