Форум Краматорська

  • 30 Березень 2024, 05:40:36
  • Ласкаво Просимо, Гість
Будь ласка увійдіть або зареєструйтесь.

Увійти

Новини:

Автор Тема: Тайны старогородской Горы  (Прочитано 35178 раз)

0 Користувачів і 1 Гість дивляться цю тему.

30 Березень 2011, 13:54:27
Прочитано 35178 раз
Offline

Константин

Moderator

Offline Константин

  • *****
  • Старожил
  • Moderator
  • Повідомлень: 1442
  • Країна: ua
  • Карма: +70/-0
  • Дякую
  • Сказав: 416
  • Отримав: 157
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
                                                    ПОВЕСТЬ ПРОШЕДШЕГО ДНЯ
                                                (фрагменты из неопубликованного)


                                                              ***
       Старшой вскочил, начал быстро ходить по комнате. Так вот о каком подарке говорила баба Дуся.   Ну, Евдокия Власьевна,  не ожидал. Он повернулся к Гавриле:
- Давай, рассказывай.
- А что рассказывать?
- Кто такая баба Дуся?  Откуда ты ее знаешь?  Всю подноготную, от «А» до «Я». От змеюку пригрел.
- Да ты что, Старшой, я  пацаном был еще в двадцатых годах,  когда она сто пятьдесят сабель держала. На моих   глазах самолично зарубила шесть человек,  пол - деревни сожгла. Это только в нашем селе. На ней душ больше, чем у нас с тобой вместе взятых.  Я здесь ее встретил после объявленной амнистии в  тридцатых.
- Так вот она о каких грехах говорила! Да, Евдокия Власьевна.  Замаливаешь грехи моими руками. Но слово дал. Слово исполню.
     В кабинет вошел  офицер гестапо.
- Как  дела? Доложите.
- Старшой встал, четко доложил, сколько умерло от побоев,  когда, сколько  запланировано  на арест. В конце добавил:
- Раскрыто   большое  подполье.
- Раскрыто – то, раскрыто. А почему под  вашим носом они действовали. Кто им помогал из состава участков, кто покрывал?  Почему продолжаются диверсии? Кто подсунул мне эту листовку – «Немцев бьют под Сталинградом»?
- Задача понятна. – Старшой вытянулся  по стойке смирно.

                                                                 ***
       Гаврила лично поехал в лагерь. Список бабы Дуси он отработал первым. Гречушкин послал его матом,  Колядник, еле двигая  разбитой челюстью,  произнес фразу,  после которой  кулак Гаврилы без его воли опустился на голову  Колядника.  Три человека  из списка  подписали заявление со словами: «В Германию, так в Германию». Их выпустили из лагеря готовиться к отъезду. К вечеру  в городе их уже не было. Они на разных хуторах, переодетые в ватники,  убирали за скотиной. 
      Троих побитых Гаврила взял на допрос, поехал через Ясную поляну, где и выбросил на дорогу. Остальных из списка уже не было в живых. Засыпанные обломками мела они  с утра  лежали в карьере на меловой горе. Список бабы Дуси он отработал полностью.
      Поздно вечером из под меловой крошки в карьере высунулась рука, затем превозмогая насыпанные обломки выполз Сашка Уско. Он медленно приподнялся, одна рука, по которой прошла пуля,  висела плетью. Сашко стал на колени, пытаясь приподняться, оглянулся по сторонам – карьер не охранялся. После расстрела, засыпав трупы, полицаи и немцы разъехались. Обсыпанный меловой крошкой, Сашко, пошатываясь, побрел  в сторону Ясной Поляны.  В разбросанных домишках на южном склоне левого берега Маячки ни в одном окошке не светилось. Сашко добрел до усадьбы тетки Насти, постучал тихонько в окно. 
- Кого там нелегкая принесла? - послышалось за окном. Тетка Настя выглянула в окно.
- Я это, Сашко, -  с трудом  удерживаясь за подоконник,  он пододвинулся к стеклу.
      Раздетый, с перевязанной рукой,  укутанный старым Настиным платком,  через полчаса Сашко прихлебывал кипяток и рассказывал тетке Насти свои приключения. Настя стонала и только и повторяла;
 - Душегубы, изверги, вот изверги.
    Через двое суток, Сашко,  на одном из хуторов одетый в поношенный кожушок убирал  в хлеву за коровой.   (После войны работал ветеринаром, умер в конце девяностых, похоронен  на кладбище на горе).

                                                                     ***
       Любила она его крепко. В революцию она окунулась в семнадцатом, бросила все и пошла воевать за народную власть, за ту власть, которую понимала.. 
       Вначале с ней было три человека, она и саблей владела, как мужик не владел,  и с коня сутками могла не слазить. Воевала и с белыми и с красными.  Когда сходились в рубке, она видела  и что перед ней и что по бокам.   Это умение не раз выручало ее. Удача на ее стороне была.  За два месяца ее отряд с трех  человек вырос до двухсот. Так  и с Жорой познакомилась. Чернявый, высокий. 
        Схлестнулась она  в рубке  с офицером белым,  а Георгий в это время с двумя.  Сбил он одного из седла, лошадь развернулась, а в это время второй рубанул Жору, ее Жору саблей.  Откуда и силы взялись, слетел с седла офицер. Подскочила она к убийце Жориному.  На куски  искромсала его. Еле оттащили. Вот тогда что – то и произошло с ней. Надломилась.  Жила со злобой. Чуть что не по ней - могла и глаза выколоть. Родила на ходу, нашла мамку кормящую, оставила Юрка и только и появлялась,  что бы на жизнь  деньги,  продукты  оставить.  Моталась с отрядом от Кубани до  Таврии,  от Днепра до границы с Румынией. Виделась  с Юрком последний раз в двадцать втором.
       А после, когда новая власть начала порядок наводить, распустила она свой отряд, пришла к Юрку, а мамки нет. Померла. Увезли Юрка, ее Юрка в приют. Зашла в церковь, все, что с ней было оставила на подносе. Батюшка вышел, исповедалась,  как в детстве учили.
- Велик твой грех, - сказал батюшка, - но молись, он и не такие грехи отпускает.  А в мирской жизни  жди, амнистия скоро всем будет. Мысли плохие гони, продолжай жить. Уныние – грех большой.
       Так и жила по людям. Гордыню убрала, бралась за любую работу. А когда завод начали строить – пошла на стройку. Здесь в городе  и встретил ее Гаврила.
- Тетка Дуся, - сказал, - схорониться надо.
- Так не по адресу.
- Тетка Дуся, людям помогать в беде надо.
- Так то ж в беде, а не в худых делах. – Но перевезла его на хутор. Нет бы тогда пересидеть,  так нет же,  подался  через месяц в Запорожье, там и повязали. 
     Баба Дуся  продолжала  вспоминать, когда чья - то рука опустилась на плечо. Она не торопясь повернула голову.  Возле нее стоял немецкий офицер, в плаще, несмотря на теплый день. Он присел к ней на лавку, вынул фляжку,  налил  в отвинчивающийся  колпачок  коньяк,  протянул  бабе Дусе.  Баба Дуся покачала головой.
- Ну, мать, прости, еже  ли что не так, -  на русском произнес офицер, - Старшой добрый солдат был. –  Выпив, он закрутил колпачок, похлопал бабу Дусю по плечу.
- Прощай, мать, – и ушел. Машина стояла возле въезда на кладбище. Офицер сел в нее и поехал в сторону Дружковки.
  Мимо могилок шел  дедок в пиджачке, опираясь на палку.  Борода спадала на воротник, сзади болталась котомка. Подошел к бабе Дусе, постоял.
- Иди с миром,  человече, возьми вот  конфеток, помяни, -  она протянула  ему кулек с леденцами.
- Спасибо, пусть земля ему будет пухом, - сказал дедок.
- Пухом не будет, грехов много.
       Дед перекрестился, присел на лавку.  Помолчали.
- Сын? – спросил дедок.
- А то ты не знаешь, Петрович?
- Узнала?
-  Пока не присел, нет, не узнала.
-  Соболезную, - сказал Петрович.
-  Да  что уж тут соболезновать, перегорело все.
-  Не скажи,  кровь свое дает знать.
-  Может ты и прав. Да что ж теперь то …  Все закончилось. Мужа не сберегла, сына потеряла.  Вечером покормила,  а  рано утром вестовой – срочно собирайся. Он оделся и говорит  мне: «Прощай, баба Дуся»,  вышел на крыльцо и слышу крик:  «Ма». Я выскочила, а он на ступеньках лежит, я к нему: «Юрко, Юрко», а он не дышит. Сердце. По -человечески,   слава богу,  ушел. – Она повалилась на Петровича и зарыдала.

 ( После войны Петрович выхлопотал ей пенсию, как вдове,  за погибшего мужа – красноармейца. Нашлись люди, которые подтвердили, что Георгий Загорский воевал в Красной гвардии и геройски погиб в Гражданской войне от рук белогвардейцев. Пенсию ей назначили как члену семьи, не вступившей в новый брак, по потери кормильца. Пенсия была семь рублей тридцать копеек,  потом повысили до девяти рублей  сорока  копеек. Когда ставили памятник погибшим при освобождении  Крамагорска танкистам, могилу затоптали.  Через семь лет баба Дуся съездила на  Днепропетровщину.  С могилы мужа привезла в платке земли, захоронила ее в могиле сына,  восстановила холмик, поставила крест,  восстановила  надпись –  «Загорский Георгий Алексеевич,   Загорский Юрий Георгиевич».
        Жила баба Дуся, сдавая комнату в своей хате на горе, умерла в 1983 году,  девяносто четырех лет от роду. Хатка перешла по наследству последней жиличке, которая доказала в суде, что несколько лет ухаживала за бабой Дусей. Разбирая чердак, жиличка нашла шашку с дарственной надписью на серебряном эфесе «Жоре Загорскому от батьки Махно», наган, хорошо сохранившийся с тремя патронами.  На  табличке,  привинченной к рукоятке,   была надпись «Командиру Красной Армии Георгию Загорскому – военком Троцкий»).
Російський військовий корабель, йди на ***!!!

Форум Краматорська

Тайны старогородской Горы
« : 30 Березень 2011, 13:54:27 »

30 Березень 2011, 13:56:05
Відповідь #1
Offline

Константин

Moderator

Offline Константин

  • *****
  • Старожил
  • Moderator
  • Повідомлень: 1442
  • Країна: ua
  • Карма: +70/-0
  • Дякую
  • Сказав: 416
  • Отримав: 157
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
                                                                  ***

         При освобождении  Советской армией Артемовска,  при  объявленной мобилизации,  на сборном пункте появился здоровый мужик, предъявил красноармейскую книжку,  выданную Артемовским военкоматом  29  августа 1941 года на имя   Гаврилы  Семеновича  Галояда,  урожденного  1911 года  села  Гупаловка,  Екатеринославской губернии. Объяснил, что не успели до своей части добраться в 1941 году. В особом отделе двое свидетелей подтвердили, что Галояд  Г.С. работал в оккупации кочегаром на станции. В дело записали - в сотрудничестве  с  оккупационными войсками данных не установлено. Зачислен в действующую армию, номер части, номер дивизии и прочее. Красноармейская книжка заменена  на .. . Указан новый номер, часть и прочее.
        Старшина  Гаврила Семенович Галояд демобилизовался из Советской армии в июне 1945 года в город Полтаву.  По прибытии устроился работать в быткомбинат. Назначен заместителем директора по хоз.части.  В годы войны был  награжден орденом «Отечественной войны»  за участие в нескольких операциях в тылу врага, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Будапешта».
       В 1951 году  в Полтаву  с матерью приехала к родственникам  в гости Люся  Сахненко., благополучно пережившая в подвале время оккупации. Гуляя с матерью по городу, она увидела  высокого представительного мужчину,  входящего в помещение  быткомбината.
      Заявление в милиции у нее не приняли, отправили в особый отдел. В заявлении она писала, что во время войны  этот гражданин был полицаем в городе Крамагорске. Дело вел молодой лейтенант.  Изучив личное дело Г.С.Галояда, установил, что в годы оккупации гр. Галояд работал на станции кочегаром в городе Артемовске.  Лейтенант выехал в город   Крамагорск,  фотографии десяти человек, среди которых была и фотография  гр. Галояда,   показывали нескольким жителям. Но так  как  эти жители в период оккупации жили в поселках, а не в городе,  никто на фотографиях  не был опознан.
      К бабе Дусе лейтенант пришел перед своим отъездом. На фото баба Дуся узнала Гаврилу,  Кузьму и полицая с  Ивановки.  Кузьму назвала одним из убийц Гречушкина, полицая с Ивановки  назвала первым извергом,  который  топил людей в гальюне. Про Гаврилу сказала, что служил в полиции,  помогал освобождать из лагеря подпольщиков. Назвала их имена.    Нашли подпольщиков, которые рассказали,  как Гаврила их вытащил из лагеря и на Ясной Поляне, отпустил.  Отъезд лейтенанта откладывался.
       Дальнейшее расследование не установило причастность Гаврилы к акциям по физическому уничтожению советских граждан. На суде Гаврила просил снисхождения, так как службой в Красной Армии  и ранениями искупил свою вину.  В приговоре  именем УССР  Галояд Г.С. признан виновным в сотрудничестве с оккупационными войсками. Дали десять лет.  Отправлен на Колыму и в составе трех с половиной тысяч заключенных  на пароходе «Джурма»  доставлен  в 1953 году в бухту Нагаево.  По этапу отправлен в поселок  Сеймчан  для отбытия наказания.  В 1955 году колючую проволоку и вышки  в лагере убрали,  бараки разделили на комнаты,  разрешили свободное передвижение по поселку, разрешили вызывать семьи с материка.  Право голоса и выезда  предоставили много позже.
      Гаврила в  Сеймчане  работал снабженцем в быткомбинате. Работал хорошо, неоднократно поощрялся и грамотами и премиями.  В 1968 году, в 57 лет, имея северный стаж,  оформил пенсию. К этому времени ограничения по выезду были сняты.  Выданы паспор-а,  бывшие заключенные получили право голоса. Решился на переезд и Гаврила.
      Осенью приехал к бабе Дусе.   Поправил забор, привел в порядок могилу Загорских на кладбище, подремонтировал дом, перекрыл крышу, перекопал огород.
      Как - то стоял возле забора,  оперившись на перекладину и рассматривая улицу. По улице проходили двое мужичков. Увидев Степана, подошли к нему:
- А что, Гаврила  Семенович, ты не слишком  здесь задержался?
- Что вы ко мне имеете? Я вас не знаю.
- За то мы тебя и твой кулак хорошо запомнили.
- Я за грехи свое отсидел и вину перед  государством искупил. На мне крови нет.
- Перед государством  может и искупил, а перед людьми – нет.  Короче, если не хочешь вилы  в бок, то не задерживайся. – Мужики ушли.
      Через три дня  в поселке  возле озера Рапная появился мужчина, снял комнату, купил курсовку в санаторий,  где добросовестно проходил все назначенные процедуры. Гаврила Семенович Галояд обосновался  на  Славкурорте. Выкупил небольшой домик, перестроил его, оборудовал мансарду. Сдавал комнаты и койки отдыхающим.  Двор привел в порядок, поставил лавочки,  высадил несколько кустов роз, осенью во дворе цвели астры и георгины.  Виноград, который посадил при входе, обвивал арку входа во двор.
       Ежегодно, ближе к осени,  к нему приезжала старушка. Он водил ее на процедуры в санаторий, где  всегда ждал ее.  Вечером, под орехом, за небольшим столиком они ставили самовар,  пили чай с вишневым вареньем, который привозила старушка. Она пекла блины, оладьи, которые любил Гаврила.  А она любила слушать его рассказы  про предвоенные годы, как они со Старшим  мотались по стране, были на югах,  встречались с девчатами.
- А почему его звали Старшой, - она делала ударение на последний слог.
- Да еще в колонии пацаны признали его старшинство. Он так ножиком владел, что никто его в этом не мог опередить.
- А за что на него офицер с разведки ногами топал?  Кричал – расстрел, фронт.
- А…, то такая история с географией. В одном из рапортов, а этот офицер читал все рапорты полицейских, один с Ивановки написал, что поймал двух пацанов,  которые вылазили из норы на склоне возле Ивановки. Этот офицер заинтересовался этой норой.
     А мы со Старшим уже там побывали.  Нора – залез я туда, сколько мог прополз, а дальше небольшое углубление и присыпанный вход еще дальше. Раскопал его, а там - еще ход. Ну,  решили  запастись веревками, и в другой раз  дальше просмотреть.
     Старшой  доложил это офицеру. А тот рассказал, что допрашивал одну старушку, которая рассказала про древнее предание, мол в далекие времена здесь жил дракон, Кащей Бессмертный и всякий проходящий люд приносил ему красивых девушек в жертву,  за это он их  пропускал. Мол,  по преданию,  он этих девушек съел несметное количество. В общем, одна из русских сказок. Но этот офицер заинтересовался всерьез.  Был у нас сослуживец, Степан.  Так он застал как то этого офицера  когда тот  какие - то замеры  и на Маячке делал, видно то же что - то искал. Дал он задание – обследовать нору и доложить ему.
 - Дак если народ помнит, что дракон жил, значит что - то действительно было?
-  Да,  наверное было. Древние люди газ могли принять за дракона. Вот ни с того ни с чего вспыхнет газ из под земли – как объяснить?  Вот и придумывали – дракон жертвы требует.
      Заготовили мы фонари, запасные аккумуляторы, веревки, провиант, погрузили на под-воду. Старшой  в  конторе предупредил, что два дня  его не будет.
       Приехали, заползли. Начали раскапывать проход, да чуть не свалились. Там вниз  провал был. Посветили фонарем, сбросили веревочную лестницу, да и пошел я вниз. Большой зал, а с него штольни. Видно шахты старые. Спустился и Старшой. Проверили две штольни, обрушены. Крепи сгнили. В третьей нашли два пулемета старых, но хорошо упакованных, коробки с лентами. Со старых времен. В рядне – сабли завернутые.
     Пошли дальше в одну из штолен. Где ползком, а где и в рост. Крепенькая штольня. Вывела она нас к узкому лазу. Давай и его пробивать. Не получилось. Осмотрелись, а влево еще ход шел. Поползли по нему. Вышли еще на одну штольню. А она с наклоном вверх идет. Поползли по ней, попали в зал, а с него еще штольни. Пошли по одной вверх. Выползли аж в ручье, на горе, где дорога на  Сергеевку. Чуть выше – дзот, от него ров противотанковый к дзоту над Софиевкой тянется. Лаз завалили и опять вниз.  Мы ж с провиантом и со снаряжением.
     Вернулись  назад, пошли теперь по прямому ходу. Уперлись в лаз. Старшой пролез через него и говорит, здесь, мол,  большой зал. Он оттуда, а я со своей стороны – продолбили ход. И я пролез. А там пещера древняя, я потом видел такую, когда на юг ездил, нас на экскурсии возили в пещеры. Сталактиты и сталагмиты.  Посветили мы своими фонарями – там и Кащея можно увидеть и бабу Ягу. Озерцо небольшое сбоку. Прошли мы эту пещеру, поднялись повыше, на небольшую площадку, перекусили и собрались уже назад. А я закурил,  Старшой вдруг говорит:
- Пусти дым в эту сторону, – я выдохнул, а он фонарем светит.
- Видишь, дымок куда ползет?
- Ну, вижу.
- Значит от  куда - то сквознячком тянет.
      Стали мы исследовать эту пещеру, нашли наверху расщелину и стали ее расширять. Старшой полез в нее – и пропал.
- Как пропал, - спросила Евдокия Власьевна, - а ты куда ж смотрел.
- Да в эту ж расщелину и смотрел. Зову его, а он не откликается. Вдруг меня кто – то за ногу дернул. Я аж заорал.
- Да не кричи ты, - слышу голос Старшого, - я посветил на голос, а он внизу стоит.
- Спускайся, - говорит, - я тут внизу лаз нашел. Он оказывается в расщелину влез, да и свалился вниз в другой пещере. Фонарь выронил и на ощупь пополз, да и выполз возле озерца. Увидел свет от моего фонаря, да и подобрался незаметно. Спустился я и проползли мы в эту другую пещеру. Вот то, что там мы увидели – это действительно Кащей постарался. И кости перегнившие, и черепа, прах в  общем – то. Ну и еще кое - что. Об этом я рассказывать не буду. Вот здесь первый раз Старшой и схватился за сердце. Полчаса не двигался. Потом поднялся, я посветил фонарем, а он сам не в себе.
- Ну, что, - говорит, - двинули дальше. И так мелкими шажками, подсвечивая фонарем, побрел по  пещере. А там же камни, покачнулся, я его поддержал.
- Ничего, -  говорит, - ничего.
      Прошли мы эту пещеру, стали искать, как и в той, есть ли сквознячок.  Есть, нашли. Так от нее вверх то же каналы. Где они там вверху выходят – не ясно. Вбок идут штольни. И влево и вправо. По ним мы не пошли. Нашли  расщелину прямо по ходу. Ну,  на ней мы и застряли, пока расширили. Длинный лаз оказался. Проползли  по нему, пришлось копать, да оттаскивать грунт, а из нее в бока то же щели. Посветили по ним фонарем, надо расширять. Но решили идти по центральному лазу. А он с подъемом наверх . Выползли  в небольшую комнату. Стены обшиты деревом, ящики, в них и провиант, и добро разное. Из нее лаз, выползли мы и попали в ярок, поросший ивняком, ручей по нему. Это уже  где – то возле улицы  Артема. Выползли, курим, наслаждаемся живым светом. Чувствую – чей – то взгляд. А Старшой заметил, что я оглядываюсь и говорит:
- Сиди тихо, не показывай вида. – Я и сижу. Старшой громко так говорит:
- Ну, что, насмотрелся, а теперь выползай.
- И он выполз.
- Кто? – спросила Евдокия Власьевна.
- Твой сосед, Скляр. – У него там схрон был. Кожи и прочее.
- Да, вся гора у него чинила валенки и сапоги. Да  и обувь шил. Упряжь делал. Я ему колесики на тележку доставала. Он летом - то передвигался, на тележке. Ног ведь не было.
       Гаврила рассмеялся.
- Так вот откуда у него подшипники, а мы то думали – диверсией занимался. Ну, подсел  он к нам. Сидим, курим.  Спрашивает:
- Реквизируете?
- А то как же, обязательно, - говорит Старшой. Собрали мы свои пожитки, а тут кусты затрещали, и во – перед нами Гришка Рубайло. Опешил он и назад.
- Стоять, - Старшой мог так гаркнуть, что и полк остановится.
Короче, Гришка  туда все и поставлял. Они этот схрон на паях держали. Заказали мы ему сапоги, да на том реквизиция и закончилась. Потом Гришка попался еще раз, когда мобилизацию трудовых ресурсов делали. Степан за него тогда поручился. Отпустили, но в эшелон впихнули.
     Пришли в участок, а по пути решили, что негоже открывать кому – то, что мы видели. А отсутствовали мы, оказалось, больше суток. Старшой написал рапорт короткий – мол, ничего интересного. Я взял тол, заложил его возле норы, со стороны  Ивановки,  да и рванул.  А на горе неудачно – малый заряд сделал – там же дзот недалеко был.
     Старшой так в рапорте и написал – всякие норы устранены. Офицер этот не ожидал от нас такого рвения. Может сам хотел исследовать, пришел,  доложите что и как.
      Старшой говорит ничего интересного. А тот  - это мы будем делать выводы – интересно или не интересно. Ну и за рвение – стал орать и ногами топать, таким разъяренным я его никогда не видел.
- Когда похоронили Юрка, этот офицер пришел на могилу помянуть, - сказала Евдокия Власьевна.  –  Он какие – то исследования делал. Собирал старые книги, у Гришки библиотеку после его отъезда реквизировал. А та библиотека досталась Гришке от родителей – они  Булгарина приютили, когда его усадьбу ломали и всю его библиотеку старинных книг. Разведчик - он специально  неправильные печатал  отчеты, а копирку бросал в урну и наблюдал, кто эту копирку из урны забирать будет. А я,  когда печку у него топила, как растопку хотела однажды использовать. Так он урну вырвал у меня и сказал, вынеси, мол, на помойку.
- Дак ветром разнесет, - говорю.
Російський військовий корабель, йди на ***!!!

30 Березень 2011, 13:59:17
Відповідь #2
Offline

Константин

Moderator

Offline Константин

  • *****
  • Старожил
  • Moderator
  • Повідомлень: 1442
  • Країна: ua
  • Карма: +70/-0
  • Дякую
  • Сказав: 416
  • Отримав: 157
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
- Пусть разносит, - говорит.
      Гаврила рассмеялся:
- Вон оно что.
- Ты чего, Гаврила Семенович?
- Да со Старшим время от времени копирку ту воровали, читали, что он там пишет.
- Э, здоровые, да дурные. Он же разведчик, нужные отчеты он в одном экземпляре печатал, а копирку сразу же уничтожал. Мы его с первых дней появления раскрыли.
- Да, опыта у нас маловато было.
- У меня в отряде такие спецы были, они просчитывали и белых и красных. Сегодня вместе с отрядом зеленых, а завтра эти зеленые уже против нас. Всех надо было просчитывать.  Нестор все пытался  их к себе переманить.  А про эти штольни Махно у моих ребят интересовался. И Лева Задов.
-  А не на его ли  хозяйство мы там,  в штольнях,  набрели?  Подожди, я сейчас.
   Гаврила вошел в дом и через несколько минут вышел, неся в руках пакет. Подошел к столу,  развернул его. На  столе золотом ручки, блеснул стилет.
- Смотри, это  оттуда. Не удержался.
- Ой, Гаврила Семенович, за это ж  в тюрьму.
- Да, понимаю. Взял, а потом выбрал момент и подарил Старшому.  Он же ножики любил.
- Да,  помню, носил тесак в ножнах на поясе.
- Ну вот, подарил. А он обрадовался и спрашивает:
-  «Откуда дровишки»?
- Ну, а ему –  «из лесу, вестимо». Ну и рассказал, что прихватил в штольне.
- Лучше бы не говорил. Ты же понимаешь, чужая вещь. Чья на ней кровь? Не к добру этот стилет.
  - Перепрятал я его у твоего соседа, Скляра. Да и забыл. А уже когда вернулся, перекрывал ему крышу, да под стрихой  - он. Забрал. Да Старшого вспомнил и опять в дальний угол. «Не наше -  не нам»  – как говорил Старшой. Как то мы с Дружковки с ним ехали, тепло. Решили на Торце искупаться. Ну, расположились, подводу не распрягаем, лошадка травку щиплет, ну и мы перекусить решили. А тут немчуры человек десять. Гогочут. То же искупаться решили. Ну и стали мы собираться. Один к нам подошел. Яблоко с рогожи взял. Жрет. А потом говорит, давай мол бороться. Кто – кого. А меня злоба взяла. Обед испортили. Старшой это почувствовал и говорит ему.
- Давай, но на ножиках. А тот с меня  ростом. Хохочет, позвал своих. Залепетал. Те то же смеяться стали. Старшой яблоко взял и спрашивает, кто смелый?
Те думали, что драться будут, ну и вытолкнули самого здорового. А Старшой ему на голову яблоко кладет, отходит на десять шагов, достает своей тесак, те и опомниться не успели, поворачивается спиной и с разворота в немца. Тесак – в яблоко, а у немца столбняк и лужа. Замолкли сразу, потом загуркотили и отошли.
Ну, мы по приезду рапорт написали, а те со своей стороны, кто – то то же доложился. Вызвал Старшого Вильгельм, спросил, как было дело?  Старшой рассказал. Он взял со стола коробку из под табака, вышли они на двор. Коробку на забор поставил, и говорит. – Покажи.  А Старшой тесак из ножен вынул и не сверху вниз, а вдоль земли, бросил и в коробку. Вильгельм подошел, руку пожал,  о то и весь  разбор. А это опять подальше запрячем, а то неровен час…
- А ты что ж,  и с Махно связь поддерживала? – спросил Гаврила.
- Не то, что бы поддерживала, но в боях совместных против германцев участвовала, а иногда и ужинали вместе, если отряды рядом стояли.  Как – то Нестор на ужине говорит:
 - А что это гражданка Никанорова не пьет? – А я ж на дух самогонку не переносила. Да и он сам не больно то охоч был до самогонки. – А давай на брудершафт. – А тут Жора поднялся,  а Нестор сразу так:  - Шучу, шучу. Головастый был. Проверял всех, не доверял. Так я ему спецов своих  и не отдала. Но они с Левой Задовым контакт поддерживали и при случае обменивались данными. Они меня и конспирации научили и прочим премудростям.
- Националист Махно был.
- Кто? Нестор? Никогда националистом не был. Украину любил. Но против Москвы не воевал. Националист - он же, в первую очередь, против Москвы. А Нестор – нет, он даже с Лениным встречался. Я однажды допекла его: расскажи, да расскажи. А он и говорит, мол,   самое большое воспоминание – это головная боль после встречи. Волевой был Нестор, и вольный. А вишь – встреча и ему тяжелой была. После амнистии Левка на красных курсах командирам  преподавал. Умница. То же потом под расстрел попал. Свели с ним счеты. А Нестор, нет  – никаких кладов у него не было,  идейный был.  Ну а те, кто его окружал – всяко могло быть.  Эх, был бы жив мой Жора…. –  она вздохнула и замолчала, задумалась.
- Вот ты, украинец, ты – националист?
- Да сказать правду, не знаю. У нас целый пароход был с украинцами. Вместе горе в лагере мыкали. Да и особо разговорчивыми не были. Каждый сам себе. А когда проволоку сняли, многие семьи с материка вызвали. Поселок ожил. Детвора появилась. Вольнонаемные то же были. Но у меня десять лет и все. А у многих десять лет и пять «по рогам».
- По рогам – это как?
- Ну, десять лет лагеря, а пять – поражение в правах, в народе это называли «по рогам».
Евдокия Власьевна рассмеялась.
- Придумает же народ, «по рогам».
- Да нет, Евдокия Власьевна, это сейчас смешно, а тогда это к десяти годам еще пять лет ссылки. Не выехать.  В шестьдесят пятом  один латыш рискнул. Вернулся, рассказывает – нигде не проверяли, что туда, что обратно. А поймали бы – еще десять добавили бы. До войны отец его ресторан на рижском взморье держал. Сам хозяин работал, два повара да бухгалтер, да два официанта – пять человек. На лето еще повара брали да трех официантов и посудомойщика. Летом, за счет летней веранды, посетителей добавлялось. А зал на сто человек. И справлялись. А он, рассказывает, приехал, зашел в зал. Зал перегородили, уменьшили, официантов человек десять, да бухгалтеров  - калькуляторов семь, да директор, да администратор зала, да посудомойщицы. Почти двадцать человек. Вот тебе и национализация.
- Гаврила, ты про националистов или про национализацию?
- Да какая разница!  Надо что бы человеку, который трудится, хорошо жилось. Вот сдаю койки, каждого пропиши, за каждого налог заплати. Я плачУ и плАчу. А соседи? К ним никто не приходит проверять. У меня же - каждую неделю. Да еще и норовят в шесть утра, когда мои постояльцы спят, что бы всех застать. ОБХЭЭСЭС. Вот почему так? К соседям никто не приходит, а ко мне идут? Националисты.
      Евдокия Власьевна рассмеялась,-
- Ну,  ты меня рассмешил,  Семенович. При чем здесь националисты. Твой дом смотрится, двор солидный, мансарда издалека видна, дорожки, цветы. Пансионат. А у твоих соседей? Хатки да сарайчики. Вот и ответ на твой вопрос.
- Это я понимаю. Но там, на Колыме, до середины шестидесятых,  как – то нормальные были отношения, у всех одно горе. А в середине шестидесятых стали меня в президиумы разных собраний   выбирать. Я же фронтовик. У меня же в личном деле отметка – награды – орден, медали.  По суду награды  не забрали.  А как праздник – я с колодками на пиджаке – в президиуме. Вначале – просто косились, а чем дальше – тем хуже. В глаза улыбаются, руки пожимают, а вызывает директор и говорит, на тебя, опять мол, «телега» пришла. Знаю, что ерунда, но объяснительную пиши.  Я жил там как под стеклянным колпаком. Это кто? Они – националисты. Злобы там – наверное на три поколения хватит.

- Я поняла тебя, Гаврила Семенович. Что ж, каждый из нас свой крест несет. Ты духом не падай, мне как – то один священник  грехи снимал, запомнила по сегодняшний день: «Уныние – грех большой».  Ты вот все, что зарабатываешь, в дом вкладываешь. Каждый год у тебя что – то новое. Вот и отопление провел, зимой гостей можно принимать.  Я с тобой твою радость всегда разделю, и ты радуйся хорошему. А плохое – гони. Хозяйку бы тебе, - она вздохнула, задумалась. Самовар закипел, Гаврила достал  чай, показал пачку Евдокии Власьевне.
- Специально для тебя, с Харькова  постоялец привез по моему заказу, уже который год приезжает на грязи. Только у меня останавливается. А вот, смотри, он раскрыл коробку- то же для тебя. Такой шоколад только одна фабрика выпускает. Знаю, любишь.
- Ой, Гаврила, побаловать решил?
- Так у меня же кроме тебя ни одной души рядом. Берег. Знал, когда приедешь, порадую.
- А знаешь, Гаврила Семенович, если ты других можешь радовать, то душа у тебя светлая. Принеси мне мою сумку. – Гаврила сходил в дом, принес баул.

        Она расстегнула замок на сумке, вынула коробку. – Смотри, это тебе  галстук, - она передала Гавриле галстук.  Гаврила  прочел на немецком: «Сделано в Австрии», - специально для тебя заказывала через одного человека. Знаю, любишь галстуки, а это  - она раскрыла коробку, вынула из нее золотые  запонки.
- Видишь -  сохранила с древних времен, от отца память, даже в трудные времена не смогла от себя отнять, сохранила, а это – зажим для галстука, видишь, стекляшка – это бриллиант старинный, диамант.  Оденешь костюм,  рубашку, запонки, на галстук – зажим и можно тебя и женить, - она рассмеялась.
-  Спасибо, Власьевна. – в глазах у Гаврилы стояли слезы, - он взял руку Евдокии Власьевны и поцеловал ее.
- Э, Гаврила Семенович, передашь по наследству.
- Так нет же у меня ни кого.
Евдокия Власьевна задумалась,  а  потом спросила:
- А что ж девчата, ну никто что ли женить Юрка  не мог?
- Была одна в Запорожье хохлушка,  у нее он подзадержался. Что там у них произошло – не знаю. Хоть и близок он мне был, да язык за зубами держал. Но в паспорте штамп стоял.
- Дак еже ли женат был,  может и деток оставил?
- То мне не ведомо. Помню только, что зимой  в 43-ем ездил в Запорожье, так сидор он нагрузил так продуктами, что со Степаном  еле его дотащили. Дом казенный, трехэтажный.  Встретила нас старушка, сидор  взяла, но в квартиру не пригласила. А хозяйка была на работах. Там,  в квартире, голосок пацана слышал. Но  что там и как – не знаю.
- Дак давай узнаем, может и наследник появится.
      Как - то весной,  Гаврила и баба Дуся выехали в Запорожье. Их видели в парке возле Днепрогэса, где они сидели на лавочке,  в аэропорту.  Высокий крупный мужчина в добротно сшитом костюме и  седая, с красиво уложенной  косой, женщина.

      Умер ли,  жив,  Гаврила – то нам не известно. А в 85-ом,  на кладбище, на горе, на заросшей  могиле бабы Дуси,  какой – то летчик  поставил ограду, памятник из гранита.  На памятнике была выбита  звезда с одной стороны, а с другой – большой крест, ниже, под звездой – шашка, а под крестом – лампадка.  Под фотографией красивой женщины  -  надпись:  «Загорская  Евдокия  Власьевна,  1888 -  1983».  На обратной стороне сломанная роза и надпись - «Всегда помним  - от  внуков, правнуков и Гаврилы Семеновича Галояда».
       Женщина,  прибиравшую могилку  рядом,  спросила его:
- Родственница?
- Да бабушка, вроде.
- То же Загорский?
- Да, Георгий Юрьевич.


(С) В.Н.Бугай (2001)
Російський військовий корабель, йди на ***!!!

30 Березень 2011, 19:31:02
Відповідь #3
Offline

Pluxan


Offline Pluxan

  • Сам себе и модер и
  • ***
  • Постоялец
  • Повідомлень: 804
  • Країна: 00
  • Карма: +20/-0
  • Дякую
  • Сказав: 23
  • Отримав: 14
  • Любишь кататься? ЛЮБИ И КАТАЙСЯ!!!!
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
Интересные моменты...
Эх... Прошерстить бы на Ивановке чердаки, все без разбору :o, много интересного нарыть можно :)
Лучший подароК - это подарок, сделанный руками американских МОТОстроителей!!!

30 Березень 2011, 19:35:59
Відповідь #4
Offline

Константин

Moderator

Offline Константин

  • *****
  • Старожил
  • Moderator
  • Повідомлень: 1442
  • Країна: ua
  • Карма: +70/-0
  • Дякую
  • Сказав: 416
  • Отримав: 157
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
Интересные моменты...
Эх... Прошерстить бы на Ивановке чердаки, все без разбору :o, много интересного нарыть можно :)
По-моему, до конца 50-х прошлого века была такая криминальная специализация  - чердачники :lol:
Воровали, преимущественно, белье, которое домохозяйки приладились сушить на чердаках.
Російський військовий корабель, йди на ***!!!

30 Березень 2011, 23:06:12
Відповідь #5
Offline

HARD


Offline HARD

  • ****
  • Старожил
  • Повідомлень: 2081
  • Карма: +52/-9
  • Дякую
  • Сказав: 251
  • Отримав: 85
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
Замечательная  повесть , прочитал с интересом.
"Дороги все до одной приводят сюда,
 В дом Вечного сна ,
 В крематорий."

31 Березень 2011, 08:47:26
Відповідь #6
Offline

Pluxan


Offline Pluxan

  • Сам себе и модер и
  • ***
  • Постоялец
  • Повідомлень: 804
  • Країна: 00
  • Карма: +20/-0
  • Дякую
  • Сказав: 23
  • Отримав: 14
  • Любишь кататься? ЛЮБИ И КАТАЙСЯ!!!!
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
Интересные моменты...
Эх... Прошерстить бы на Ивановке чердаки, все без разбору :o, много интересного нарыть можно :)
По-моему, до конца 50-х прошлого века была такая криминальная специализация  - чердачники :lol:
Воровали, преимущественно, белье, которое домохозяйки приладились сушить на чердаках.
Пан Константин! Что за намеки!? :shock:
С полной ответственностью хочу заявить, что ни я, ни мои родственники к "чердачникам", а именно к кражам белья, не имеют ни кокого отношения! :o
КЛЯНУСЬ!!! :lol:
Лучший подароК - это подарок, сделанный руками американских МОТОстроителей!!!

01 Квітень 2011, 12:10:18
Відповідь #7
Offline

geg nempo


Offline geg nempo

  • Байкер
  • *****
  • Ветеран
  • Повідомлень: 8202
  • Країна: 00
  • Карма: +301/-120
  • Дякую
  • Сказав: 2
  • Отримав: 19
  • Делай все что по душе на своем стальном коне...
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
"Гляди, Малыш, это - жулики! Щас мы с ними поиграем в привидение!"
Ни одна женщина не дала мне столько мотоциклов, сколько женщин мне дал один мотоцикл!

02 Квітень 2011, 07:00:03
Відповідь #8
Offline

Дрын


Offline Дрын

  • **
  • Завсегдатай
  • Повідомлень: 271
  • Карма: +36/-0
  • Дякую
  • Сказав: 276
  • Отримав: 208
    • Перегляд профілю
 Карлсон. Здорово.

02 Квітень 2011, 08:07:22
Відповідь #9
Offline

Staratel


Offline Staratel

  • **
  • Завсегдатай
  • Повідомлень: 134
  • Карма: +4/-2
  • Дякую
  • Сказав: 17
  • Отримав: 2
    • Перегляд профілю
Отлично! а вставки за колыму это вообще ! :( (не сидел и вроде не собираюсь- просто работал там очень долго и родом от туда)
Жили мы -  бедно , а потом - нас обокрали!

12 Квітень 2011, 21:12:19
Відповідь #10
Offline

Лесник


Offline Лесник

  • **
  • Завсегдатай
  • Повідомлень: 196
  • Карма: +10/-0
  • Дякую
  • Сказав: 0
  • Отримав: 1
    • Перегляд профілю
" А про эти штольни Махно у моих ребят интересовался. И Лева Задов.
-  А не на его ли  хозяйство мы там,  в штольнях,  набрели?  Подожди, я сейчас.
   Гаврила вошел в дом и через несколько минут вышел, неся в руках пакет. Подошел к столу,  развернул его. На  столе золотом ручки, блеснул стилет.
- Смотри, это  оттуда. Не удержался.
- Ой, Гаврила Семенович, за это ж  в тюрьму.
- Да, понимаю. Взял, а потом выбрал момент и подарил Старшому.  Он же ножики любил.
- Да,  помню, носил тесак в ножнах на поясе.
- Ну вот, подарил. А он обрадовался и спрашивает:
-  «Откуда дровишки»?
- Ну, а ему –  «из лесу, вестимо». Ну и рассказал, что прихватил в штольне."


"А Нестор, нет  – никаких кладов у него не было,  идейный был.  Ну а те, кто его окружал – всяко могло быть."

       Почему прошло почти сто лет, а многие помнят Махно? Кто сейчас вспомнит таких командиров (атаманов) как Гай, Сорокин. А армии у них были - не чета Махно. А потому, что, как говорилось в одном фильме, "Нэмае у пана атамана золотого запасу?" А у Нестора такой запас был. А после разгрома не менее богатого атамана Григорьева - этот золотой запас увеличился многократно. Ну что тут поделать - это же мы видим и сейчас. Потому и гонялась Красная армия за Нестором, потому , наверное, и Леву  потом приютили.  Была очевидно надежда, что этот золотой запас Лева сдаст. Не сдал. Ищут его в разного рода монастырях  по сей день.


       "Я взял тол, заложил его возле норы, со стороны  Ивановки,  да и рванул.  А на горе неудачно – малый заряд сделал – там же дзот недалеко был."


     Так вот и завалили входы к кладам.  Лет пятнадцать назад на горе старушка вышла из дому и возле крыльца провалилась в штольню.  Сколько  тонн щебня и грунта потом было засыпано туда - знают наверное в только те, кто занимался засыпкой. Завалили. Окончательно ли? :(

13 Квітень 2011, 05:46:29
Відповідь #11
Offline

Станкостролль


Offline Станкостролль

  • ****
  • Старожил
  • Повідомлень: 2002
  • Країна: ua
  • Карма: +152/-3
  • Дякую
  • Сказав: 259
  • Отримав: 124
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
Щито б ви там не гойворили, но рыть надо

Сколько добра у меня на чердаке осталось в старом доме...
Не шалю, никого не трогаю, починяю примус

13 Квітень 2011, 17:25:47
Відповідь #12
Offline

Pluxan


Offline Pluxan

  • Сам себе и модер и
  • ***
  • Постоялец
  • Повідомлень: 804
  • Країна: 00
  • Карма: +20/-0
  • Дякую
  • Сказав: 23
  • Отримав: 14
  • Любишь кататься? ЛЮБИ И КАТАЙСЯ!!!!
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю
Щито б ви там не гойворили, но рыть надо

Сколько добра у меня на чердаке осталось в старом доме...

 :good: :good: :good:
Лучший подароК - это подарок, сделанный руками американских МОТОстроителей!!!

14 Квітень 2011, 22:08:33
Відповідь #13
Offline

Лесник


Offline Лесник

  • **
  • Завсегдатай
  • Повідомлень: 196
  • Карма: +10/-0
  • Дякую
  • Сказав: 0
  • Отримав: 1
    • Перегляд профілю
Щито б ви там не гойворили, но рыть надо"


Вспоминается фильм "Операция святой Януарий", кажется. Группа била стеклянную крышку раки, в которой были драгоценности. Даже кувалда не помогла. Они уже смирились с тем, что "не смогла". И уходя, кто - то бросил на это стекло связку ключей сгоряча. Стекло треснуло и рассыпалось на мелкие кусочки. То есть, случайно найдена критическая точка. Я это к тому, что можно долго - долго рыть ( "если долго по тропинке - можно в Африку придти"), а результат окажется нулевой. НАДО БУРИТЬ.
    Одна точка, где остановка С.Щедрина, там выше заводик, вторая - где улица Клубная. Третья - от Объездной  влево.

15 Квітень 2011, 08:46:36
Відповідь #14
Offline

Pluxan


Offline Pluxan

  • Сам себе и модер и
  • ***
  • Постоялец
  • Повідомлень: 804
  • Країна: 00
  • Карма: +20/-0
  • Дякую
  • Сказав: 23
  • Отримав: 14
  • Любишь кататься? ЛЮБИ И КАТАЙСЯ!!!!
    • Чоловіча
    • Перегляд профілю

    Одна точка, где остановка С.Щедрина, там выше заводик, вторая - где улица Клубная. Третья - от Объездной  влево.

А можно подробней. Почему именно тут? Или по принципу "копать будем здесь!" (с)?
Лучший подароК - это подарок, сделанный руками американских МОТОстроителей!!!

Форум Краматорська

Re: Тайны старогородской Горы
« Відповідь #14 : 15 Квітень 2011, 08:46:36 »