Это песня! Называется Dies of Fatum.
Несется во мраке обитель дорожных.
Костюмы и маски надеты - уж полночь,
Нет входа, но выходы стекол оконных,
На мелкие части вонзаются в поручни.
Держимся-плачем, смеемся, истерика,
Ссучие мощи трясем, удивляемся,
Мертвое облако тянется с севера,
Скоро и нас обольет и умоемся,
Кровью зеркальной на солнце игристою,
Не удержать эти капельки яркие,
Только на ощупь нелепые, слизкие,
Но по родному пахучие, жаркие.
Дивный тоннель, мы не люди, а демоны,
Все обрамляют желания падшие,
Солнечный луч, мы не люди - мы ангелы,
Всюду восторженно святость уставшая.
Сколько еще будут длится мгновения,
Когда на лице все растрескались трещины,
Все, что не знал предавая забвению,
Слепо поверишь в преданность женщины!
Все это длится не больше дыхания,
Сон без волнений и пробуждения,
Но обретать абсолютные знания,
Можно лишь после обряда прощения.
Принять одиночество каждый осмелился,
Сбежать от судьбы, что Лавеем начертана,
Но в небе лишь крест одиночества высится,
Адским грибком мирозданье запятнано!
Раскроются челюсти огненной пасти,
И выйдет наружу у каждого демон,
Встает Легион Его проклятой власти,
И души навеки прощаются с телом.
Вот здесь первозданная святость умолкнет,
Останутся грязь и пороки людские,
А души Его милосердия просят,
Забыв про грехи и услады мирские.
Их совесть и муки оправданы свыше,
Их память вернется со взрывом эмоций,
И вопли друг друга они не услышат,
Каждый с агонией – боли сестрицей.
И каждый пытается вырыть могилу,
Поглубже, пошире, забыться во мраке,
На медный пятак всю использовать силу,
До последнего врать на Божественном Знаке.
Вот каждый приходит к энергии Света,
Рискует наполниться Чаша Безвластия….
Любовь и молитвы, воздержанье и милость,
Простота и покорность, чистота и Могила.
Седая нелепость на столетия дышит,
Протирая ладонью запотевшие муки,
И каждому кажется, что его не услышат,
А наместники Бога – продажные суки.
Мы смотрим на деньги, как на средство покоя,
Мы каемся, что не достаточно щедры,
Считаем себя частью рода людского,
Оправданье находим в искуплении смертью.
Один за одним, нет конца вам ни края,
Смотрите в огонь – там бесчестье и похоть,
Вот скатерть усыпана ядом раскаянья,
На ней с отвращением в радость поплакать.
И так все смешалось в агонии дикой
Нелепость и логика, грязная стая,
Сотри с одиночества праздности блики,
Тебя ждет судьба как подстилка людская.
Концом все считают начало порока,
Где каждый оправдан пред ликом природы,
От силы сто лет нелепого срока,
Наблюдать ежедневно немые восходы.
Откроется тайна – вода и сознанье,
Найдется мечта – как звезда одиноко,
Опять тихо ждешь ты кого-то посланье,
Что ночью сверкнет четвертое око.
Застывшая жизнь на пороге открытий,
Нет цели страшнее, чем помнить мгновенья,
Неокрепшим сознаньем – рожденным, забытым,
Пройти через боль и свои униженья,
В младенчестве помнить весь мир не раскрытым,
Ошибки и перенести прегрешенья.
Лишь тот обретет в этой цели свободу,
Кто ждет и надеется праздновать чудо,
Забудет лишь грязную, тщетную злобу,
Таких же как он никогда не осудит.
А встретит опять ту частичку к восходу,
Обретет в жизни святость и тьму позабудет.
