[Andriy]

ДРУЖБА
Часто вижу я сон, сон про чёрный закат,
Про кровавые раны и лица в пыли,
Про несносную боль, про убитых ребят
И про то, как мы ночью ущельем ушли.
Трели пел пулемёт звоном порванных струн,
Может, выживем мы, может нам не дойти,
И щербатились рты окровавленных лун,
Нам осталась всего половина пути.
Только пули вокруг словно птички поют,
Заливает глаза с гарью смешанный пот,
Нам до наших всего две версты по ручью,
Но поднять головы не даёт пулемёт.
Боль стучала в виски, кровью хлюпал сапог,
Вот бы слиться с травой и от страха завыть!
И ещё бы воды, ну хотя бы глоток,
И своею спиной спину друга прикрыть...
Я смотрел ему вслед, а мой друг уходил,
Он стремился туда, где его не достать,
Я пытался ползти, только не было сил,
И я понял теперь - мне его не догнать.
- Помоги мне, браток, не бросай же меня,
Я ведь сам не дойду, мне ведь не доползти,
Помоги мне, браток, оттащи из огня,
Нам осталась всего только четверть пути...

[Andriy]

Я от боли-тоски не заплакать не мог,
Друг ушёл за скалу, словно камень под лёд,
Боль стучала в виски, кровью хлюпал сапог,
Я не помню, когда прилетел вертолёт...
Часто видимся мы в нашем старом дворе,
Он женился на ней, той, что я был влюблён,
Но в глазах пустота, словно там, на горе,
Видно снится ему тот же дьявольский сон.
Он успешен и зол, он красив и богат,
И сквозит седина у него в голове,
Но ему никогда не прощу я ребят,
Что остались в пожухлой и мятой траве....
Часто снится мне сон, сон про чёрный закат...
Алексей Порошин
2006

[Andriy]

РАЗГОВОР С ПОПУГАЕМ
На островах под названьем Мальдивы,
Где пролегает окраина рая,
Произошло невозможное диво:
Русский турист повстречал попугая.
Ласковым взглядом сотрудника морга
Он посмотрел в попугаячье око
И произнес:
- Эй, жидовская морда,
Поговори со мной. Мне одиноко.
Есть у меня и машина, и хата,
Тёлка, бабло и диплом металлурга,
Поговори со мной, карлик пархатый,
С русским туристом из Санкт-Петербурга.
Я заплатил двести тыщ за путевку,
Я приобрел шорты, плавки и тапки.
Думал, что тут попаду на тусовку,
Как оказалось, попал лишь на бабки!
Не с кем мне горем своим поделиться, -
Лучше б я квасил в каком-нибудь Ейске!
Поговори со мной, умная птица,
Сволочь картавая, дятел еврейский!
Поговори, что же, падла, молчишь ты?
Что ж так твоя распальцована лапа?
Словно какой-то Мальчиш Кибальчиш ты
На буржуинском допросе в гестапо?
- Fuck you!, - в ответ прокричал попугайчик,
Клюв свой закрыл, оперенье расправил,
И улетел, словно солнечный зайчик,
Может - на пальму, а может - в Израиль.
Русский турист от моральной нагрузки
Вымолвил, тупо раскинувши руки:
- Б....ь, ну за что вы не любите русских?
Мы ж ничего вам не сделали, суки!
Quaestor
2011

[Andriy]

ЛЕСНОЙ ЦАРЬ
Я дрожащие руки
Не горазд поднимать.
Торжествующий Жуков,
Погоди ликовать.
Отоспавшийся в схроне,
Под напев чудных крон,
Загоняю в патронник
Свой последний патрон.
Напевая «Хорст Вессель»,
Выхожу на тропу.
Коммуниста повесил
На высоком дубу.
Пусть он нашим просторам
Дарит мир да любовь.
Пусть таинственный ворон
Пьет чекисткую кровь.
Пусть ветра в его ребрах,
Налетая с полей,
Напевают беззлобно
О Европе моей.
Отшлифован до блеска,
Пусть висит и скрипит,
И бренчит, как железка,
И народ веселит.
Как дешевые бусы,
Рассыпается пусть...
Видишь: серые гуси
Держат к северу путь.
Как легко и приятно,
Проходить через лес,
Распадаясь на пятна
Камуфляжа СС,
Размышляя о смерти
И о жизни своей
В вихре желтых просветов
И зеленых теней.
Мне в туманы Арконы
Скоро плыть суждено.
Пепелище райкома -
Как на память клеймо.
Цвета гневного клича,
Цвета черной руды -
Оберег-пепелище
На зеленой груди.
Изумрудно-неласков
Этот солнечный май.
Я смотрю из-под каски
В мой захваченный край.

[Andriy]

Вижу красный околыш,
Вурдалака погон.
Жри, советская сволочь,
Мой последний патрон.
Не дыми папиросой -
Лучше свечку зажги.
Вон на белой березе,
Как ошметки - мозги.
Нет патронов - и точка.
Головы не снесу.
Так прими, моя почва,
Мою кровь, как росу.
Буду вечно с тобою,
И в жару, и в мороз,
Чтоб короной-травою
Полый череп пророс.
Алексей Широпаев
2005

[Andriy]

ЖУКОВ
Не снегирь, а шакалы воем -
Да! - твою отмечают память.
Трижды славен великий воин,
Над Берлином поднявший знамя.
Ты, одетый в вонючий ватник,
Бритый наголо, сын кухарки,
Ты размазал зарницы свастик,
По блатному смоля цыгарку.
Пятерня, а на ней наколка:
Имя «Жора» и синий якорь.
Череп дауна, челюсть волка
И холодный прищур маньяка.
Ты - пахан в эполетах шитых
Нес погибель фашистским гадам.
Ты по толще своих убитых
Прошагал, как по зыбким гатям.
Много ты разбросал народу
По высоткам, да по оврагам.
Ты как крот доскребал породу
По колхозам, да по гулагам.
Ты пять лет не менял портянок,
Заражался от пьяной девки,
И пробитых знамен багряных
Ты вонзал по Европе древки.
За тобою - державы туша,
За тобой - купола литые.
И клубится в тебе, как туча,
Гул несметных копыт Батыя.
Как пророк Моисей - Египет,
Ты Германию предал гневу,
Облекая в сифон и триппер
Обесчещенных немок чрево.
Ты с ворованным гнал вагоны
На восток без большой опаски.
Все шустрей золотил погоны,
Мня себя генералом царским.
Ты царил, выдвиженец хамий,
В мир выблевывая приказы,
И роняя себя кусками
В небывалой досель проказе.
Ты остался в тяжелой бронзе
На немецкой земле горящей,
И стоишь педофилом грозным,
Сиротинку Европы "нянча".

[Andriy]

Ты маячил в рассказах деда,
Как магический иероглиф.
Красный темник, пахан победы,
Трижды славен и сто крат проклят!
Как в прозрении инфракрасном,
Вижу: ты восстаешь из ада,
Не в шинели с подбоем красным,
Не на белом коне парада,
Не доспехи, не римский профиль,
Не музейный фантом из воска -
Средоточие мутной крови,
Бог Евразии, демон войска.
У тебя не улыбка - сполох.
Ты клубишься над синим Рейном,
Пожирая детей как Молох.
Как еврейская злоба Гейне
Ты уйдешь, нагулявшись жутко,
Выдвиженец из грязи в князи.
Но ты снова восстанешь, Жуков,
Сдвинув крышку равнин евразий.
Вновь покажется маской медной
Боевая заря Востока,
И оскал со слюной победы
Симфонических «Скифов» Блока.
Эдди Эриксон

[Andriy]

ОТВЕТ СОЛДАТУ
Хочу ответить вам, солдату,
Еще живущему сейчас,
И сохранившем в сердце дату,
С какой победность началась.
Вы шли, ползли в грязи и мате
По лесостою под Москвой,
Не зная, кто за все заплатит,
Кто враг, кто друг, а кто герой.
Текли рекой кровавой трупы
У стен, вознесших Сталинград,
А выжил в этой мясорубке
Стальных наручников диктат.
Боялись голода и смерти,
Глухих сибирских лагерей,
Патриотизмом страха меря
Шаги истории своей.
Скрывали схваткой дипломатов
Шизофренический зашор,
Гноя в генсековских палатах
Талант России и позор.
Здесь мало тостов горделивых,
Война не кончилась, солдат,
За землю, веру, справедливость
Держи покрепче автомат.
Жанна Жукова

[Andriy]

АННЕКСИЯ
Что нам твоя барская истерика
И на всю на голову контузия,
Кондолизорылая Америка,
Если нас признала Гагаузия?!
Что нам эта свора исполинская,
Как уж там ротвейлерно ни лай она,
Лондонско -ети её- берлинская,
Если с нами Сербская, блин, Краина?!
Что нам, если есть друзья, с которыми
Мы теперь спокойно и обыденно
Можем класть на вас, причём с прибором - и,
Между прочим, не ночного виденья?!
Будем мы, под общею доктриною
Совладав с насущными запросами
И создав с Москвой страну единую,
Гордо называться Абосроссами*!
*от Аб(хазия)Ос(етия)Росс(ия)

[Andriy]

МЫСЛИ ВСЛУХ
Уpодливое детское лицо
Таpащится с повеpхности экpана;
На заднем плане - бpонетpанспоpтеp
Российских войск. Символика войны.
Так думал опеpатоp; нам pешать,
Насколько мысль его была удачна
В стpане, где неудачен каждый шаг.
Погода поpтит чей-то день pожденья,
И некто на чужих похоpонах
Родне покойного умильно молвит:
"Сан Саныча оплакала пpиpода..."
А весело, однако, умеpеть
В свой день pожденья, вдвое сокpатив
Дpузьям возможность совокупно выпить,
Хотя, конечно, pусский человек
Всегда отыщет поводы для скотства...
Пpоклятый климат, чеpтова стpана,
Где даже pазговоpы о погоде
Сpываются в тpагический надpыв!
Пятидесятизалповый салют!
Пpошло полвека с той поpы, когда
Геpманская военная машина
Увязла в тpупах и пошла на слом.
Здесь это называется Победой
И пpазднуется. Можно их понять -
Ведь надо же гоpдиться им хоть чем-то!
Салют в Москве и аpтобстpел в Чечне
Слились в едином тpогательном хоpе.
Да, кpовь. Да, гpязь. Да, полный беспpедел.
Но самое ужасное - не это: Они доселе веpуют в величье!

[Andriy]

И это безнадежнее всего.
Кpестящийся паpтийный секpетаpь,
И поп-фашист, и поп из демокpатов,
Интеллигент, сидящий без гpоша,
И эмигpант, бежавший за полмиpа
Отсюда пpочь, спасаясь, бpосив все,
И монаpхист под большевистским флагом,
И коммунист с иконой Николая,
И алкаши, и воpы - все кpугом
Увеpены, что миp спасет Россия!
Спасет? Ну что ж, я даже знаю способ:
Спасет - исчезнув pаз и навсегда!
Они веками мучают себя,
Они едва не погубили Землю,
Понять их можно, можно пожалеть -
Нельзя пpостить. И даже стpанно думать,
Что я когда-то был одним из них.
Куpанты бьют. Почетный каpаул
Уже не охpаняет сон тиpана,
Но камень Мавзолея так же твеpд,
И так же pдеют, как глаза дpакона,
Рубиновые звезды над Кpемлем.
Бpоня хлипка, и банки наши быстpы,
На улице стpельба и блеск pеклам.
Всемиpная истоpия. Россия.
Конец тысячелетия. Москва.
Юрий Нестеренко
1995

[Andriy]

ДЕСАНТСКАЯ
Береты лишь на лоб надвинем,
А калаши повыше вскинем
И с улыбкою весёлой
Будем жечь чужие сёла!
А мы, ребята, закатаем рукава,
Полпланеты раскатаем на дрова.
Будем водку жрать, будем баб таскать,
Всех несогласных - убивать!
А кто кричит: "Позор войне!" -
Позор хмырю тому вдвойне!
Эх вы, горе-патриоты,
Нет на вас десантной роты!
А мы, ребята, закатаем рукава,
Всю деревню растолкаем на дрова.
Будем жечь, любить и убивать,
Бойцам на совесть наплевать!
У нас в крови по локоть рукава,
Но позади святая мать - Москва!
Наточен штык, заправлен огнемёт,
Святой Георгий нам трофеи шлёт!
А мы по локоть закатаем рукава
И всю планету раскидаем на дрова,
Мы будем водку жрать,
Их дочерей ипать,
Огнём людишек выжигать!

[Andriy]

ДЕНЬ ПЕРЕМОГИ
Пусть меня извинят за москальскую мову,
Если в данном контексте она некрасива,
Но - мое восхищение городу Львову,
А точнее, конечно - свободному Львиву!
Украина! Где ныне надежды Майдана?
Над тобою глумится донецкая банда!
Эти гниды - детеныши вшей Магадана -
Вновь велят тебе чествовать флаг оккупанта.
Флаг расстрелов и пыток, флаг Голодомора,
Лагерей, депортаций, кровавого бреда,
Палачей и рабов, нищеты и позора,
Флаг бездарной войны и постыдной победы!
Чтоб у тех депутатов отсохли культяпки,
Чтоб родные плевались, заслышав их имя!
В Украине вывешивать красные тряпки -
Это хуже, чем свастики в Йерусалиме!
И ведь главное - все по закону, хоть режьте!
А в ответ - ни импичмента нет, ни волнений...
"Ще не вмерла..." в эфире звучит, как и прежде,
Но увы - вызывает все больше сомнений.
И в России, зашедшейся в рабском угаре,
Все довольнее лыбились хамские хари,
И ползли на парад недобитые твари -
Не солдаты (тех нет уже), а вертухаи.

[Andriy]

Но львивяне не предали память народа
И пошли, наплевав на ментов и приказы,
Чтобы встать на пути коммунячьего сброда,
Чтоб сорвать этот шабаш червоной заразы!
И несладко досталось москальским агентам -
Отстоять свои фетиши коротки лапки!
И валялись в грязи их вонючие ленты,
И пылали по городу красные тряпки!
Пусть теперь пропаганды казенные жерла
Изрыгнут "хулиганы!", кремлевским в угоду -
Слава хлопцам, что впрямь доказали: не вмерла!
Есть кому заступиться за честь и свободу!
Нет, не все еще в жизни решает парламент!
Если с ними законы, но правда - за вами,
Значит, надо идти, наплевав на регламент,
И сразиться с совками не только словами!
Затолкайте им в глотки их цацки и флаги!
Превратите их идолов в прах и руины!
Чтобы те, кто мечтает о новом ГУЛАГе,
И ступить не могли по земле Украины!
И пускай подводить еще рано итоги,
И у власти в столице - все та же орава,
Но сегодня во Львиве был день перемоги!
Коммунякам - гилляку! Героям же - слава!
Юрий Нестеренко
2011

[Иннокентий]

это творчество попадает под статью о разжигании межнациональной розни