[Andriy]

* * *
Впиваются в память.. Пинцетами
Всё лишнее жаждя извлечь.
И вновь говорят пред скелетами
О жизни и здравии речь.
А, вот, "милосердные" каты,
На дыбу поднявшие честь,
Как чинно пред агнцем распятым
Стоят: их в святые б возвесть!
Повсюду их цепкие руки,
Клевателей душ и зениц,
Как скользкие щупальца спрута,
Продеты сквозь щели бойниц.
Застрельщики, счастьем объяты,
Собой пресекали поток..
По ним пройдёт в громе парадов,
Стирая в пыль кости, каток
Со знаменем алканной эры
На кровью залитой броне
И новым апостолом веры
Из прежних убийц на коне.
Застрельщики новых страданий,
Безумцы.. На этих плечах
Взмывают средь матерной брани
Герои секир и бича,
Герои всех дыб и доносов,
Клеймёные чёрным тавром..
Весну обещают все грозы,
Но нам достаётся лишь гром.
И всё ж, как свиней стадо, с трона
Вниз ринутся каты в свой час..
И лица мильонов казнённых
Проявятся, словно наказ..
© Елена Семёнова
2012

[Andriy]

* * *
Запрягали медленно, припустились вскачь,
Честь в ночи расстреляна, занял трон палач.
Занималось зарево над Кубань-рекой,
И кипело варево из крови людской.
Воля - поле голое. Право - умереть.
Есть пришлось нам солоно - ни запить, ни спеть..
Нет, не распогодится зыбкою порой,
И штыком злым Родина встретит под ребро.
Годы окаянные! Есть ли вам предел?
Трезвые и пьяные, все мы не у дел.
Атаманы славные спят давно в степи,
И давно погаными русский царь убит.
Мы живём, сиротствуя, Воскресенья ждём,
Мудрые - юродствуем, о Руси поём.
Веруем отчаянно в досок мутный лик:
Русь - раздолье Каинов, демонов своих..
Елена Семёнова
2011

[Andriy]

У День смерті Кім Чен Іра плакали тварини.
nebratan
(Преса КНДР: В день смерті Кім Чен Іра ведмеді "стояли на узбіччі шосе і плакали навзрид")
У День смерті Кім Чен Іра
Ревіли ведмеді
Й гади всі шипіли щиро,
Народ це розгледів!
Кури в День той не неслися,
Й півням не давались,
А олені не паслися,
Й вовкам підвивали.
А ті плакали на місяць,
І, навзрид, ведмеді
Заревли, й хоч стій, хоч смійся,
Не просили меду!
Стали тільки на узбіччях
Шосейок корейських,
Й проводжали в потайбіччя
Кіма з слав житейських.
(..Поліцаї мохнорилі,
Бійці клишоногі.
Вартувальники безкрилі -
Янголи убогі..)
Плакали гуртом тварини,
Люди і начальство.
Від тхора до пацючини,
Чини й генеральство!
Плакали зайці нещасні,
Хвостиком крутили.
А газелиці прекрасні
Скликали рептилій,
Щоб на трупові Вождя
Крокодили сльози
Проливали між гаддя,
Й повзли хутко в лози.
Й захиталася земля!
Й розчахнулось небо!
В сотень тисяч немовлят
Виникла потреба:
Какнути і заревти,
Кім Чен Іру в пам'ять.
Їм і пукнути кортить -
Дітки Кіма славлять!
Санти й Клауси ревуть,
І Діди Морози:
Кім Чен Ір в останню путь
Йде, і ллються сльози..
2012

[Andriy]

* * *
(Белогвардейский цикл 1987-1991)
Юрий Нестеренко
Пол-России в дыму,
Дымом застланы дали,
Наши судьбы подобны горячечным снам.
Всё, что мы не смогли,
Всё, что мы потеряли,
Пусть зачтётся когда-нибудь всё-таки нам.
Наше страшное время,
Безумные годы!
Господа либералы, народ вас надул!
Вы молили сто лет:
Дайте волю народу!
Он устроил из воли кровавый разгул.
Что творится с Россией?
Что с русской землёю?
Не росою, а кровью умыта она!
Император расстрелян
Со всею семьёю,
Брата вешает брат - вот такая война.
Всюду смерть, всюду хаос,
Расстрелы, застенки,
Как спасти нам державу от этих людей,
Если цвет русской нации
Гибнет у стенки,
Если женщин они не щадят и детей?
Ах, жива ли Аннет?
Помню первые встречи,
Как гуляли мы с ней в златоглавой Москве..
Ныне голод у них,
Топят книгами печи,
Да над трупами бьётся их флаг в синеве.
Отступаем. Деникина
Взяли за глотку,
И всё дальше и дальше те прежние дни..
Ну а в наших домах
Мужичьё хлещет водку,
И блюют на шедевры искусства они.
Весь охвачен народ
Разрушительной страстью,
Но ему непонятно средь воплей лихих,
Что устроят они
Узурпацию власти,
Диктатура же хамов страшнее других.
Это поняли мы,
Но пред ними бессильны,
Если с ними народ, если люди глупы..
На кострах красных флагов
Сгорает Россия
Под восторженный рёв полупьяной толпы.
Мы прижаты к реке,
На исходе патроны,
Скоро выкосит нас большевицкий свинец.
Господа офицеры,
Срывайте погоны -
Наше дело проиграно, это конец!
За границу бежать?
Непонятно вам, что ли,
Русский я, и иного мне выхода нет -
Выйду в русское поле,
Широкое поле,
На закате приставлю к виску пистолет..
1988

[Andriy]

БЕЛАЯ ВЬЮГА
(Белогвардейский цикл 1987-1991)
Все темные силы проснулись от спячки,
Одних ослепя, а других - погубя,
В кровавом бреду, в полоумной горячке
Россия казнит, убивает себя.
Что правда, свобода, коль нет даже хлеба?
Костями засеяны наши поля!
Над нами бездонное, чёрное небо,
Под нами - залитая кровью земля.
На белом снегу стынут красные пятна,
Россия больна, безнадёжно больна!
Увы, слишком многим ещё не понятно,
Кому это нужно и чья здесь вина.
В замёрзшей и замершей Первопрестольной
Аресты, расстрелы, отчаянье, страх,
Куранты стоят, звон умолк колокольный,
Лишь стаи ворон на церковных крестах.
Где мир, где порядок, где слава, где совесть?
Холопская банда в Московском Кремле..
И кровью написана страшная повесть
Об этой покинутой Богом земле.
Всё рухнуло разом, растерзано в клочья!
И пал Третий Рим жертвой диких племён!
Бескрайнюю степью, холодную ночью
Сквозь белую вьюгу идём за кордон.
А белая вьюга колышет знамена
И свищет, и стонет, и бьётся вдали,
И звёздочки снега летят на погоны -
С беззвёздного неба на плаху земли.
О, что же наделала ты, Русь святая!
Тебе мы уже неспособны помочь!
Лишь белая вьюга наш след заметает,
За красным закатом - бескрайняя ночь..
Юрий Нестеренко
1989

[Andriy]

* * *
Опрокинулось небо и тонет в широком Дону,
Ветер по степи рыщет и гнёт ковыли до земли,
Отвлечёшься, развеешься, только забудешь войну -
И тотчас громовые раскаты услышишь вдали.
То не гром, господа! Наступает последний парад!
Словно красный пожар, на востоке пылает рассвет.
Мы идём в этот бой не для славы, не ради наград,
На победу надежда мала, только выбора нет!
Будут прокляты те, кто остался стоять в стороне -
Те, кто предал, и те, кто на это спокойно смотрел!
Вы поймёте, что гибнет Россия по вашей вине,
Лишь тогда, когда красные вас поведут на расстрел!
Ну а мы - не умеем, не выучены выбирать
Между честью и подлостью, долгом и красным пайком,
Так, как шли побеждать, нам придётся идти умирать
За трёхцветное знамя, что в небе летит над полком.
Нет, не ради дворянских, заслуженных дедами прав
Под огнём поднимаются белые наши полки!
Сын крестьянина здесь и Российской Империи граф
В равном чине, за дело одно обнажили клинки!
Так что, ваше сиятельство, все мы сегодня равны,
Лавр Георгич Корнилов был сам из простых казаков.
Полетят наши души, забыв ордена и чины,
Как по полю широкому тени летят облаков.
Так вперёд, господа! И летим мы вперёд под огнём,
Пулемётной пальбой заглушен дробный топот копыт.
И на полном скаку я вдруг падаю вместе с конём,
И понять не могу, что со мной - неужели убит?!
Пред глазами туман, только слышу сквозь выстрелы я:
"Не печальтесь, воздастся на небе погибшим за честь,
И за все преступленья, поверьте, найдётся судья -
Коль не вы - ваши внуки свершат справедливую месть!
Может быть, через сто, может быть, через семьдесят лет
Всё, чем грезили вы, воплотится должно наяву:
По России пройдут они славной дорогой побед
И под звон колокольный торжественно вступят в Москву!"
Юрий Нестеренко
1991

[Andriy]

* * *
Третий год по России нас бурей швыряет,
Третий год греюсь я у походных костров,
Третий год я людей, дорогих мне, теряю
В мясорубке страшнейшей из всех катастроф.
Не дойдя до Москвы, не добравшись до Крыма,
Я застрял средь России, объятой огнём.
Небеса скрыты пологом чёрного дыма -
Нас не видит господь, мы забыли о нём.
Всё теперь позади: лихорадка сражений,
Радость наших побед, горечь наших утрат,
И кошмар отступлений, и боль поражений,
И последний тот бой, наш последний парад.
Ах, ma chere Natalie! Как тебя вспоминаю,
Комом в горле становится злая тоска.
Я тебя потерял, где теперь ты, не знаю -
Дай-то бог, чтоб в Париже, а вдруг в ВЧК?
Ты теперь бы, должно быть, меня не узнала,
А узнав - ужаснулась тому, чем я стал.
Помнишь ли упоенье последнего бала?
Ах, каким всё прекрасным тогда я считал!
Вот и кончился бал, господа офицеры!
И вчерашний лакей гонит нас от ворот..
Ни любви, ни России, ни славы, ни веры!
Торжествующий хам, веселящийся сброд!
Ах, Мишель, mon ami! Как всегда был ты весел!
Ты б утешил меня или что-нибудь спел..
Я в тот день восьмерых комиссаров повесил,
Но тебя одного я спасти не успел.
Как герои, погибли Орлов и Голицын,
Помню смерть Трубецкого, и как схоронил
Своего денщика, что в бою за Царицын
Своей грудью от пули меня заслонил.
Позади у меня - лишь кресты да могилы,
Впереди - только кровь бесполезной борьбы,
И надежд - никаких! Дай мне, господи, силы
Не лишиться рассудка от этой судьбы!
Я теперь - атаман полупьяного сброда,
Офицер без фамилии и без погон..
Чем мои лучше "слуг трудового народа"?
Так же грабят, насилуют, жрут самогон.
Да, не все таковы, и других есть немало -
Тех, что мстят за родных и поруганный кров,
Только нет никого, кто меня понимал бы,
Эти люди и я - из различных миров.
Вот сегодня опять улыбнулось мне счастье -
Я хозяин округи на 2-3 часа:
Подойдут регулярные красные части,
И опять оступать нам придётся в леса.
И теперь я сижу в кабаке у дороги,
И меня развлекает трактирная шваль.
Веселись, атаман! Позабудь все тревоги!
Утопи в русской водке тоску и печаль!
И хрипит грамофон о былом, о далеком,
Песнь о чистой любви в этом грязном углу..
Слушать нет больше сил! Это слишком жестоко,
Ради бога, снимите с пластинки иглу!
Всё погибло навек. Что ж теперь нам осталось?
Только мстить за Россию, друзей и себя,
Только драться, про жалость забыв и усталость,
Да сидеть в кабаках, о минувшем скорбя.
Вот сегодня опять в исполнение мести
Пятерых коммунистов повесили в ряд.
Я узнал одного. Мы учились с ним вместе.
Но он стал комиссаром и сам виноват.
Впрочем, всё ни к чему.. Всё теперь бесполезно:
Слишком поздно, уже ничего не спасти,
И Россия повисла над адскою бездной -
И вперёд ей нельзя, и назад нет пути.
Царь убит, веры нет и отечества тоже,
Кровь и смерть, беспощадный бессмысленный бой..
Как же ты допустил это, Господи Боже?
В чём же так провинились мы перед тобой?
Моя гибель, наверное, не за горами,
Лишь одна мне надежда на этой войне -
В заграничном (французском?) каком-нибудь храме
Natalie панихиду отслужит по мне.
Юрий Нестеренко
1990

[Andriy]

Размышление о временах не столь отдалённых
Le mort saisit le vif
Снова красные флаги
Не дождутся суда.
Ветер кружит бумаги
И несёт в никуда.
И круженье позёмки
На исходе весны
Заметает обломки
Легендарной страны,
Где распахнуты дали
От стены до стены,
Где чеканят медали
За геройские сны,
Где для скучного цирка
Получают мандат,
Где в мундиры из цинка
Облачают солдат,
Где ведут разговоры,
Отключив телефон,
Где убийцы и воры
Формируют закон,
Где пугают с экрана
Перспективой войны,
Где могила тирана
В самом сердце страны.
Там писатели пишут,
Там стоят у станка,
Отдыхают и дышат
По указке ЦК,
Там стучат друг на друга,
Там шпионят тайком,
Об измене супруга
Там доносят в партком,
И понять уже сложно,
Кто там плох, кто хорош,
Если истина ложна,
Если истинна ложь.
Там полны арсеналы,
Там пусты закрома.
Там вожди-маргиналы,
Там сума да тюрьма.
Лагеря и Бутырка
Тем, кто лгать не смогли.
Русский мат и бутылка -
Символ этой земли.
Там всеобщее пьянство -
От столиц до станиц.
Там замкнулось пространство
Штрих-пунктиром границ.
Там зациклилось время,
Как верёвка в петле..
Слишком тяжкое бремя -
Жить на этой земле.
Кто-то вспарывал вены,
Но спасали врачи,
Кто-то бился о стены,
Кто-то - шёл в стукачи..
Но мутируют гены
Обречённой страны,
И, глядишь, перемены
Здесь уже не нужны,
И желанна народу,
Что не жил без ярма,
Не чужая свобода,
А родная тюрьма.
Пусть сегодня на карте
Той страны больше нет,
Пусть на банды компартий
Был наложен запрет -
Все мы родом оттуда,
И на воле - з/к,
В ожидании чуда
По решенью ЦК.
Мы отвыкли трудиться,
Мы привыкли к войне,
Чёрт нас дёрнул родиться
В обречённой стране!
В нас не свет возрожденья -
Вырожденья печать,
За ошибку рожденья
Нету сил отвечать.
Остаются на свете
Мусор, пыль и зола..
Поднимается ветер.
Опускается мгла.
Юрий Нестеренко
1992

[Andriy]

ЛЕВ РЫКАЕТ близ при дверях -
Грядут последни времена.
Чекисты царствуют в церквях -
Народ зомбируют сполна.
И что же делать всем нам грешным,
Коль миром правит Сатана?!
Разверзся ад кругом кромешный:
Мы гибнем - наша в том вина.
Кроваво правит демон русский,
Убита Русь, забит народ.
Камнями путь завален узкий -
Уехал цирк, остался дрот.
Остался Дух сортирный - русский,
Срана падёт - наступит миг:
Убийств не выдержав нагрузки
Врагов-детей, детей своих.
По злобе Русь всё кровоточит,
И гибнут лучшие сыны -
Злой Хутин Пуй соседей мочит
Без объявления войны.
И строят церкви не Христовы,
Лукавый правит там давно:
Попы - сексоты из совковых,
Служенье их осквернено.
О горе нам, куда деваться?
Молиться бесам лжесвятым?
Аль ихним трупам поконяться,
Мощам вонючим и гнилым?!
По Наталье Соллогуб
2011

[Andriy]

ЮБИЛЕЙ
2014 год.
С Импеpией покончено. Лишь ветеp
Гуляет по pазвалинам. Наpод,
Что pазувеpился во всём на свете,
Занялся самоистpебленьем. Но
Затихли и обстpелы, и pасстpелы:
Свинец не добывается давно,
Но говоpят, что в моду входят стpелы.
Москва стоит без жителей - чума,
Побочный фактоp массового тленья,
Тепеpь опустошила те дома,
Что пощадил огонь, и населенье
Пеpвопpестольной ныне состоит
Из кpыс и псов. (Неведомо, кто злее.)
Но говоpят, что Кpемль еще стоит,
И Лысый, как и пpежде, в Мавзолее.
Достойный Запад (ни к чему смешки!)
Чумы боясь, но гуманизму внемля,
С гуманитаpной помощью мешки
Бpосает с самолётов вниз, на землю.
Гpаница на замке - с той стоpоны.
Поскольку из боязни эпидемий
Все экспедиции запpещены,
То члены заpубежных академий
Довольствоваться вынуждены тем,
Что им покажут спутники с оpбиты,
И долго дискутиpуют затем,
Какое здесь число людей убито.
Sic transit gloria.. Таких каpтин
Себе в бpеду не pисовали власти!
ООН объявлен стpогий каpантин
На всей импеpской евpопейской части.
Здесь люди сохpанились в виде стай
И пpодолжают дело истpебленья..
Сибиpь же оккупиpовал Китай,
Не встpетивший почти сопpотивленья.
Конечно, возмущение в ООН..
Но он был твёpд, не пpибегал к уловкам,
И что ему ООН, коль скоpо он
Обгонит Штаты по боеголовкам?
Геpмания встpечает юбилей
Без всякой помпы. Всё же не победу
Ей пpинесла война, хоть много злей
Был pок к её восточному соседу,
Где до сих поp скpывает Мавзолей
Опаснейшего из её агентов..
За сотню лет немало коpолей,
Секpетаpей, министpов, пpезидентов
Сменилось на пpестолах и постах.
Сpедь них был Ленин, Сталин, Гитлеp, Мао..
И каждого с улыбкой на устах
Втpечал достойный Запад. Видно, мало
Ему уpоков, иль они не впpок,
Иль нет в чужом отечестве пpоpоков,
Иль в том для них истоpии уpок,
Чтоб из неё не извлекать уpоков,
Как доктоp Геббельс некогда считал..
Его конец не подтвеpждает всё же
Сей фоpмулы. И вновь чеpёд настал
Об этом вспомнить Западу, похоже.
Ему ведь до сих поp не удалось
Избавиться от пагубных последствий
Наплыва иммигpантов, что пpишлось
Им у себя пpинять. Стихийных бедствий
Экс-жители Импеpии стpашней!
От них уже и мафии не сладко,
Не то что пpочим. Сделалось сложней
Поpядка поддеpжанье и достатка.
Не побеждён ни СПИД, ни кокаин,
И теppоpисты с каждым днём наглее..
Импеpия не встанет из pуин,
Но есть ещё стpана, где в Мавзолее
В пpозpачном бpониpованном гpобу
Лежит нетленно чучело тиpана,
И выдеpжат ли новую боpьбу
Пpесыщенные западные стpаны?
Их вpаг, скопивший сотни мегатонн,
Ни зноя не боится, ни моpоза..
И тискает бpошюpы Вашингтон:
"Китайская военная угpоза".
Юрий Нестеренко
1992
http://yun.complife.ru/

[Andriy]

ПОРТРЕТ
Ты не любишь решения сложных проблем
И споров до хрипоты,
Только в споре двух мировых систем
Собирался участвовать ты.
Ты умеешь стрелять за пятьсот шагов
И орудовать штык-ножом,
Твоя цель проста - убивать врагов,
А не гнаться за миражом.
Твоё тело - отлаженный механизм:
Каждый мускул, каждый сустав.
Ты готов сражаться за коммунизм,
Ты отлично знаешь устав.
Если отдан приказ, ты ответишь: "Есть!"
Ты спокоен, силён и смел.
И не думаешь ты, отдавая честь,
Что её никогда не имел.
Ты последний, верный довод властей,
Ты всегда готов убивать -
Контингенту доблестных спецчастей
На мораль и право - плевать.
Для тебя приказ - и мораль, и закон,
И грохочут твои сапоги.
Пусть, бледнея от страха, глядят из окон
Многочисленные враги.
Тебя с детства учили - жизнь это бой!
Ты усвоил этот урок.
И тебе неважно, кто перед тобой -
Ты спокойно спустишь курок.
январь 1991
Post scriptum 1992:
И тебя не будет судить судья,
И тебя не найдёт свинец,
И спокойной будет старость твоя,
И безоблачным - твой конец.
Юрий Нестеренко

[Andriy]

ANNIVERSES
(От русского флота остались одни адмиралы..
Саша Черный)
От нашей победы остались одни годовщины.
Того и гляди, покраснеют трехцветные флаги.
Нищает народ. Социологи ищут причины,
А польза реформ проявляется лишь на бумаге.
Всю власть сохранила партийная номенклатура
И шустро проводит реформы в своих интересах.
Какой уж тут Нюрнберг! Бездействует прокуратура.
В столице открыто выходит фашистская пресса.
По Первопрестольной шатаются красные банды,
А власть - словно повар из басни известной Крылова.
Безмозглая пьянь, нацепившая красные банты,
Зовётся теперь "оппозицией". Звучное слово.
Возмездия нет - справедливости, значит, не будет.
С какой же победой они теперь нас поздравляют?
Что ж, если они коммунистов сегодня не судят,
И те их не будут судить - без суда расстреляют.
Кто там, наверху? Шарлатаны, безумцы, паяцы?
Причина - в диверсиях или же в идиотизме?
Суда над бандитами нет - так как власти боятся,
Что их обвинят в недостаточном демократизме!
Преступность и власть.. Не поймешь, где одна, где другая.
Одна на другую здесь издавна стала похожей.
Коррупция, рэкет.. Свобода приходит нагая,
Но к нам она, видимо, явится с содранной кожей.
Свобода.. Нет, всё-таки мы недостойны свободы,
На парламентёров похожи у нас дипломаты.
Империя рухнула - так отчего же народы,
Дорвавшись до воли, хватаются за автоматы?
И нас, помогавших им всем обрести эту волю,
Они в благодарность зовут оккупантами ныне.
Достойный развод не для нас. Каждый рвёт свою долю,
И биться готов за бесплодные метры пустыни.
Страна дураков! Всё, что здесь происходит, нелепо,
Как будто действительно ей управляют кухарки!
Народ разорён и рискует остаться без хлеба -
Его же зовут за валюту скупать иномарки.
Нехватка всего - и товаром забитые склады.
Но цены не снизятся и под угрозой банкротства,
Кругом дефицит, но никто не берёт - и не надо!
Мы будем не цены снижать - сокращать производство.
Советскую власть упразднять поручили Советам,
Жульё и мздоимцы нас честному бизнесу учат,
Правительство платит дотации красным газетам,
Зато демократы от них ни гроша не получат.
О чести твердят те, кто врали, тому, кому врали..
В богатой и сильной стране - разоренье и беды..
Сражение выиграли, мирную жизнь проиграли,
И вот - отмечаем теперь годовщину победы.
Юрий Нестеренко
1992

[Andriy]

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
За кpепостной высокою стеной,
Пpидвоpными поэтами пpославлен,
Спит гоpодок под полною луной,
Чей свет гнилым туманом чуть ослаблен;
Сыpые испаpения болот
Не pаз пpичиной эпидемий были,
Но новых бедствий мало кто здесь ждёт,
А о минувших, кажется, забыли..
Дома здесь гpязны, улицы узки,
Из pазвлечений - дpаки да тpактиpы.
С pожденья здесь до гpобовой доски
За милю не отходят от кваpтиpы.
Здесь гpязь и вонь господствуют всегда,
Здесь pук пеpед едой никто не моет,
Здесь жители, без лишнего тpуда,
Из окон льют на улицы помои.
Здесь часто встретишь нищих и бpодяг
С пpипpятанными под тpяпьём ножами:
Днём пpосят милости на площадях,
А ночью пpомышляют гpабежами.
Здесь в лавках много всякого добpа, Но всё же далеко до изобилья.
Учеников здесь лупят мастеpа,
Как их самих когда-то в детстве били.
Здесь гоpожане, набожно кpестясь,
Идут в собоp c цветными витpажами,
А после пышной мессы - та же гpязь..
Но к ней давно пpивыкли гоpожане.
Хоть цеpковь и пpеследует pазвpат,
Он здесь - давно пpивычное явленье.
Здесь в pатуше почтенный магистpат
Законы издаёт для населенья.
Здесь в казематах, мpачных и сыpых,
Висят на дыбах злостные смутьяны:
Один заpезал с шайкой восьмеpых,
Дpугой назвал епископа баpаном,
Сосед услышал и тотчас донёс..
Был еpетик немедля взят из дома,
И вот - святой отец ведёт допpос
Пpи помощи веpзилы-костолома.
Здесь пpовинившихя секут кнутом,
Бывает - отpубают части тела,
И могут на костpе спалить потом..
Для палачей пpивычно это дело.
И на костёp бедняги посмотpеть
Весь гоpод собеpётся, как на пpаздник..
А что же делать им? Всех зpелищ ведь -
Бpодячие театpы лишь да казни.
Ещё - пожаp случается. Но он
Уже не из pазpяда pазвлечений:
Пока огонь не будет усмиpён,
Погибнет больше четвеpти стpоений.
Здесь pахитичных малокpовных дам
К сожительству склоняют кавалеpы,
Клянутся веpность сохpанять всегда,
Пока война, чума или холеpа -
События, обыденные здесь -
Не pазлучат их. Впpочем, для pазлуки
Не столь тpагичные pезоны есть:
Достаточно безденежья иль скуки.
Здесь нpавы гpубы, лекаpи плохи,
Науку здесь и давят, и поносят,
Здесь цеpкви кpайне выгодны гpехи -
Ведь индульгенции доход пpиносят.
Всё пpимитивно здесь - и лесть, и месть,
Пpосты здесь вкусы, а моpаль - убога.
Здесь кpайне мало значит слово "честь",
Хотя сословных пpедpассудков много.
А ночью гоpод погpужён во мpак,
И кpоме тех, кто занят гpабежами,
А также каpаульных и гуляк,
Спят все поpядочные гоpожане.
Итак - ночь. Полнолуние. Июль.
Валяется в канаве пьяный pатник,
По улочке кpивой идёт патpуль,
От шлюхи пpобиpается pазвpатник.
Луна льёт свет на миpные дома,
Способствуя мечтанью и томленью..
А чеpез год опять пpидёт чума
И скосит половину населенья.
Юрий Нестеренко
1991

[Andriy]

РОКИРОВОЧКА
Искусство рокировки -
Гарантия побед,
Плюс в урнах подтасовки
И сколько новых бед
Хлебать ещё народу,
Стране родной хлебать,
Нуворишам в угоду
Стенаться и стонать.
Вот лидер во премьерстве,
Де-факто президент.
В каком же королевстве
Есть схожий прецедент?
Один как бы уходит,
Другой как бы придёт.
Как будто голосуют,
Как будто бы подсчёт.
Как будто есть движенье,
Как будто есть успех,
Их нано-достиженья
Лишь вызывают смех.
Петь будут дифирамбы
Культуры подмастерья.
Как будто есть таланты
Для власти восхваленья.
Завидуют Обама
И Меркель, с Саркози.
У них ведь это драма,
У нас лишь - «се ля ви».
Н. Пруткин
2012

[Andriy]

ВКУС РОДИНЫ
Запах детства рвотно сладкий -
Мама с папой выпивали,
Да и мне порой украдкой -
Пей, малышка - наливали.
Никогда я не забуду -
Стены серы, окна биты,
Полное окурков блюдо,
Стирка квасится в корыте,
Пять братишек, три сестрёнки,
Коммунальная квартира,
Рёв, промокшие пелёнки,
Грязно, душно, голо, сыро.
Пузырьки так сладко пахли -
Где ты, «Шипр» - отрада наша?
У подружек - квас и вафли,
А у нас - «В полёт» и «Саша».
Ни за что я не забуду
Детства вкус одеколонный,
«Оливье», подобный чуду,
Скрип пластинки патефонный.
И теперь, когда забрали
Родину, не только детство,
Достаю в часы печали
Пузырьки - отца наследство.
Обниму флакон открытый -
Где же ты, Отчизна наша?
Пахнут Родиной забытой
«Ландыш», «Свежесть» и «Наташа»,
И «Тройной» - души отрада,
Эх, отняли, развалили,
Отобрали детство гады,
Где так счастливы мы были!
Семён Битый
2012