Волынская трагедия или Волынская резня?

Одна из самых противоречивых страниц украинской истории возвращается на повестку дня.

Обе палаты парламента Польши приняли постановление относительно Волынской трагедии, устанавливая 11 июля Национальным днем памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против граждан Другой Республики Польша. Фактически это призыв признать преступления УПА на Волыни в 1943 г. геноцидом. В Украине с этим категорически не согласны, обвиняя польских консервативных политиков в ревизии истории. Но что произошло на самом деле? Однозначного ответа на этот вопрос нет до сих пор.

Сегодня в оценках кровавых событий 1943-1945 гг. можем часто встретить диаметрально противоположные суждения между поляками и украинцами. Для многих украинцев это была просто польско-украинская война, во время которой обе стороны совершили многочисленные преступления. Для поляков это геноцид. В Украине это называют Волынской трагедией, зато в Польше – Волынской резней.

Мы попытались воссоздать противоположные точки зрения на эту трагедию (не националистические). С польской стороны приняли работы историка Гжегожа Мотыки, а с украинской – историка Владимира Вятровича.

Немного о Мотыке. Историк Оля Гнатюк пишет о нем так: "Часть польских правых считает Гжегожа Мотыку украинским националистом, а их прямые оппоненты, украинские правые, трактуют его как польского шовиниста". Почему? Он отмечает, что поляки также активно убивали украинцев, но называет действия УПА геноцидом. С такими взглядами нетрудно нажить врагов как в Польше, так и в Украине. Но большинство все же соглашается,что его труды – едва ли не самые серьезные исследования событий того времени.

Мотыка: Главное, что разделяло украинцев и поляков во время Второй мировой войны, - спор за землю, за границы. И одни, и вторые хотели, чтобы Галичина и Волынь вошли в состав их будущего государства. Поискам компромисса не способствовала память о неудачной национальной политике власти II Речи Посполитой. Украинское меньшинство было в целом недовольно своим политически-культурным положением в польском государстве, что создало соответствующую почву для провозглашения радикальных лозунгов.

К тому же во всей тогдашней Европе популярными были крайние националистические взгляды. Собственно, идеологию интегрального национализма исповедовали ОУНовцы, которые хотели не только создать независимую, но и этнически однородную Украину. Конечно, это не значит, что в момент возникновения Организации украинских националистов 1929 г. ее члены решили истребить всех поляков. Еще в 1941 г. правительство Ярослава Стецько хотело частично истребить интеллигенцию в Восточной Галиции, а остальное польское население выгнать за пределы региона или принудительно украинизировать. При этом брали пример с политики нацистов, которая проводилась на польской территории, присоединенной к Рейху. По моему мнению, именно геноцид евреев привел членов ОУН на мысль, что можно сделать этническую чистку и просто уничтожить „нежелательную” группу населения. Такому искушению в 1943 г. подверглось волынское руководство бандеровской ветви ОУН.

Независимо от деструктивного примера политики нацистов, на тогдашнюю ситуацию повлияла также советская власть. Я имею в виду не только массовые репрессии 1939-1941 гг., но и коммунистическую пропаганду и ее призывы к борьбе с вроде бы „господами” и „кулаками”, а фактически со всей польской общественностью. Ведь в советских газетах часто ставили знак равенства между землевладельцами, шляхтичами и поляками.

Редакция: Мотыга указывает, что в течение 1942 г. велись переговоры между польским и украинским подпольем, но вследствие непримиримой позиции обеих сторон не увенчались хотя бы тактическим пониманием. И для одной, и для второй стороны принципиальным было признание прав на эту же самую территорию. ОУН ожидала "признание права украинской нации на господство на Западно-Украинских Землях" и предполагала "бороться с шовинистическими настроениями поляков", то есть с их стремлением к восстановлению государства в довоенных границах. Руководители польского подполья, а также правительства не допускали каких-либо уступок в деле границ, в лучшем случае предлагая украинцам определенную автономию. И заявление польского правительства в эмиграции от 31 марта 1943 г., и документы ОУН 1942-1943 гг. не оставляют сомнений - ни одна из сторон, несмотря на крайне неблагоприятные для обоих народов условия, не способна была на взаимопонимание. Такую позицию историки оправдывают "общественными настроениями" поляков или украинцев.

Одним из наиболее спорных исторических вопросов этого периода является этнические чистки украинского населения со стороны поляков в Закерзонье (на Холмщине и Люблинщине). Противоречивость заключается в различной трактовке времени этих событий — или они предшествовали акциям на Волыни, или произошли уже после их начала. Украинские исследователи уверены, что причины конфликта не следует сводить только к 1943 г.

Вятрович: Польская концепция умышленно рассматривает Волынь 1943 г. отдельно от остальных событий. Но фокус исключительно на одном регионе и одном году является неправильным с методической точки зрения. Чтобы понять причины, ход и последствия украинско-польского конфликта, надо говорить о значительно более широких рамках. Непосредственно это вооруженное противостояние началось уже летом 1942 г. на Холмщине, продолжилось в 1943-м на Волыни и продолжалось там до начала 1944 г. В 1944 г. крупнейшей ареной конфликта стала Галиция, где было развито и польское, и украинское подполье. В 1945-1947 гг. война выходит за рамки Второй мировой и продолжается на территории нынешней Польши, на землях, которые украинцы называли Закерзоньем.

Мотыка: Сегодня нет доказательств того, что украинские села Люблинщине были атакованы до февраля 1943 г., пока УПА не начала акций на Волыни. Уже в мае 1943 г. нападения на украинцев, направленные до этого на отдельных представителей этой общины, начали касаться целых сел. Тогда в нескольких случаях речь идет об убийствах групп людей, насчитывавших несколько десятков человек. Однако все эти акции были непосредственно вызваны выселением поляков, которое в этом регионе осуществляли немцы. Антиукраинские действия польского подполья возле Замостья, скорее всего, поутихли бы после упадка немецкой акции выселения, если бы не тот факт, что во второй половине 1943 г. на эти земли начали наплывать тысячи беженцев с Волыни. За это польское подполье решило наступать на украинцев интенсивнее - частично в ответ, а отчасти из опасений, чтобы волынские чистки не повторились по ту сторону Буга. Это приняло особо трагический характер в начале 1944 г., когда было сожжено несколько десятков украинских сел и убиты сотни гражданских украинцев. Повторю: это произошло после антипольской акции УПА на Волыни, а не перед ней. Это подтверждают и польские, и украинские документы. Другое дело, что теория, которую условно называют „Волынь - месть за Люблинщину”, была уже тогда распространена среди украинского населения Галичины. Однако здесь мы имеем дело с массовой иллюзией, что была вызвана в определенной степени тогдашним оборотом информации. В это вписалась бандеровская пропаганда, которая начала таким способом оправдывать действия УПА.

Редакция: Украинские историки указывают, что в начале 1943 г. внутри ОУН(б) возникло разделение на волынян и галичан, чьи взгляды на дальнейшую деятельность были разными. Начало активных действий произошло без согласования с руководством. Вероятнее всего, решение Дмитрия Клячкивского (он же "Охрим" или "Клим Савур") о начале широкомасштабной партизанской борьбы и ведения антипольской акции было связано с дезертирством нескольких тысяч украинских полицейских, которые присоединилась к украинским партизанам, тем самым увеличив их силы. Точно неизвестно, что к этому привело, однако у некоторых историков есть основания считать, что это произошло из-за вмешательства в ситуацию советских партизан. В частности, в отчете командира советской партизанской бригады специального назначения полковника Антона Бринского, который был подчинен военной разведке Красной армии, написано, что ему удалось установить контакты с украинскими партизанами и он решил толкнуть их на борьбу с немцами: "Путем провокации мне удалось доказать в четырех районах то, что немцы начали арестовывать полицейских и их расстреливать. Тогда полицейские убежали в лес [...] Это привело на Волыни к взрыву восстания против немцев.". Бринский также признавал, что советские партизаны рассчитывали, что дезертиры из полиции придут к ним, однако те пошли в УПА. Кроме того, в пользу этой версии свидетельствует польский рапорт, опубликованный Instytut Polski i Muzeum im. gen. Sikorskiego (IPMS):

"... следует предполагать, что в рядах украинской полиции действует советская провокация. Прежде всего сам взрыв восстания не был синхронным с какими-либо военными событиями на востоке или на западе Европы, поэтому деятельность взбунтовавшейся украинской полиции на Волыни имела характер хаотичной и бандитской акции, которая могла привести к анархизации жизни на внефронтовой территории и принести в первую очередь пользу большевикам. Бандеровцы, как и мельниковцы, в соответствии с программой ОУН, направлялись организовать идейно верные им вооруженные силы [...], но весна 1943 p. не давала никаких оснований предполагать, что именно тогда, учитывая украинские интересы, настало время для вооруженного выступления. Кажется, что советская провокация использовала фермент в рядах ОУН, ненависть членов этой организации к полякам и враждебное отношение бандеровских факторов к немецким факторам на Волыни и в Восточной Малой Польше, ускоряя, учитывая политические и военные советские интересы, начало беспорядков".

Мотыка: Зато нет доказательств того, чтобы немцы или Советы непосредственно спровоцировали этнические зачистки поляков. Несправедливым является, например, взгляд, согласно которому, за первые нападения на поляков отвечают советские партизаны, притворившись бандеровцами (по данной концепции, эти нападения должны были вызвать польский ответ, а тот в свою очередь – реакцию УПА). Одновременно во всех случаях нападений на польские села, в которых удалось разоблачить исполнителей, ими оказались бандеровцы. Что важно, и это касается также Паросли, первого села, замученного в рамках антипольской акции в начале февраля 1943 г. И хотя мы еще всего не знаем, в частности из-за отсутствия доступа к советским архивам, об участии Москвы можно было бы говорить только тогда, когда бы руководители ОУН-Б, которые приняли решение об антипольских этнических чистках оказались бы советскими агентами. Но это абсурд.

Вятрович: Если следить за отчетами польского подполья, то, по их мнению, одним из инициаторов конфликта были отряды Тараса Бульбы-"Боровца". Возможно, здесь есть определенная правота, несмотря на то, что они не имели четкой структуры, дисциплины и в значительной степени напоминали атаманские отряды в Центральной и Южной Украине 20-х гг. Вероятно, их приобщение к крестьянской войне придало ей дополнительной остроты. Бандеровская УПА к осени 1943 г. не полностью контролировала территорию Волыни. Здесь действовали (по крайней мере до лета) отряды того же Клубни, мельниковцы. Итак, в среде украинского движения еще были серьезные недоразумения, которые выливались даже во взаимную вооруженную борьбу.

Чтобы понять, почему конфликт на Волыни весной-летом 1943 г. набрал такой динамики, следует присмотреться к его участникам. Начались стихийные антипольские акции, в которых массовое участие принимало гражданское украинское население, со временем - польское, к кому уже как защитники подключились военные подразделения обоих подпольных движений. Из-за этого такое большое количество гражданских потерь с обеих сторон.

Если подытожить, то на Волыни конфликт начался как стихийный с массовым участием гражданского населения, обострился после приобщения к нему отрядов Бульбы-"Боровца", а потом уже и УПА. Очевидно, что решение о вмешательстве отделов УПА принимал Дмитрий Клячкивский - "Клим Савур", которого в августе 1943 г. на Проводе ОУН осуждали Николай Лебедь (кстати, часто обвиняемый поляками в авторстве мифического приказа № 1 об уничтожении поляков) и Михаил Степаняк. Но после обсуждения Провод оправдал действия "Клима Савура", ведь когда началась бойня, отделы УПА не могли стоять в стороне, не защищая украинское население.

Мотыка: Осенью 1942 г. центральное руководство ОУН-Б приняло решение, чтобы в момент взрыва „национальной революции” начать изгнание поляков под угрозой смерти с земель, которые националисты считали этнически украинскими. На Волыни это решение было заменено на план экстерминации поляков (в большой степени под влиянием Дмитрия Клячкивского, проводника ОУН-Б и УПА в этом регионе). Точно известно, что в мае 1943 г. „Клим Савур” отдал отделу УПА в западных уездах волынского воеводства приказ истребить всех поляков. Как по мне, „Клим Савур” и его окружение, в том числе организатор УПА в районе Сарны на Волыни Иван Литвинчук, приняли такое решение самостоятельно. Нет доказательств, что в его принятии принимал участие Роман Шухевич. Зато точно знаем, что летом или осенью 1943 г. Шухевич одобрил акцию Клячкивского и признал целесообразным ее расширение на другие территории. Он также несет личную ответственность за антипольские этнические чистки в Галичине.

А вот Степан Бандера в 1941-1944 гг. находился в концлагере в Заксенхаузене и, учитывая обстоятельства, не мог отвечать за антипольские зачистки на Волыни и Восточной Галичине. Это не меняет факта, что их проводила часть ОУН, которую он создал.

Вятрович: На Волыни поляки оказались способны на организованное сопротивление с августа 1943 г., создав базы самообороны, вооруженные отряды. Отчеты украинского подполья рассказывают, что в сентябре-октябре отдельные районы полностью контролируются поляками, и украинцы убегают в леса. Волынь будет гореть до прихода немецко-советского фронта в начале 1944 г. Тем временем 1943 год на Галичине был относительно спокойным: мягкая оккупационная немецкая политика, более сильные позиции и бандеровцев, и польского подполья, которые были способны контролировать стихийные беспорядки.

Редакция: Командование Армии Крайовой Волынского округа, чтобы противодействовать УПА, начало создавать собственные партизанские отряды, а также направило офицеров и рядовых бойцов кадрового состава АК организовывать в польских поселениях базы самообороны. В течение 1942-1943 гг. на территории Волыни появилось несколько десятков таких баз. Начались карательные акции. По воспоминаниям участников тех акций, они касались поселений вблизи к уничтоженным польским селам, поскольку на их население падало подозрение в соучастии. Хотя в приказах польского руководства подчеркивали, что карательные действия в отношении гражданских недопустимы, однако эти приказы не всегда соблюдались. Об этом свидетельствует, например, донесение представителя правительства в Волынском округе Казимьежа Банаха, который в одном из своих рапортов, отправленных в Варшаву, обвинял некоторые партизанские отделы в слепом применении террора.

Мотыка: На основании имеющихся научных данных можно говорить о смерти около 100 тыс. поляков. Эта цифра, скорее всего, будет меньше, однако я предлагаю использовать формулировку „около 100 тысяч”. Возможно, будущие исследования покажут, что число жертв было на несколько-несколько тысяч больше. Слово „около” указывает на то, что исследования не завершены. В результате польского ответа с украинской стороны погибло – без потерь, причиненных польской вспомогательной полицией, – 10-15 тыс. украинцев. Большинство из них – на территории современной Польши.

Редакция: Количество жертв, которое называют исследователи, сильно варьируется. По польским подсчетам, во время этой трагедии с польской стороны погибло по меньшей мере 35 тыс. человек (главным образом — польские крестьяне, из которых 18 тыс. — с установленными фамилиями), а с украинской стороны — до нескольких тысяч человек. Некоторые польские историки называют в два-три раза больше число погибших поляков. Количество погибших украинцев на всех территориях украинский-польского конфликта, включая Волынь, по некоторым подсчетам достигает 21-24 тыс. лиц. Польские историки, как правило, используют в своих работах количество польских жертв, которая определена польскими исследователями Владиславом и Евой Семашками на основе рассказов поляков, которые были свидетелями резни и сами непосредственно участвовали в резне украинского населения в различных польских военных формированиях, в том числе 27-й дивизии АК. Однако рассказы украинских свидетелей резни и украинские документы Семашко проигнорировали в своем исследовании.

Мотыка: Польско-украинский конфликт 1943-1947 гг. делится на два этапа. Первый, начавшийся убийством поляков в селе Паросля, продолжался до весны 1945 г. В настоящее время динамику событий диктуют ОУН и УПА. Второй этап начинается со вступления Красной армии – это период сталинских этнических чисток. Чтобы утвердить новые государственные границы, Сталин приказал провести замену населения: поляки должны были оставить Волынь и Восточную Галицию, а украинцы и лемки – земли современной Польши. Акция выселения была проведена в обоих направлениях в 1944-1946 гг., при этом она имела более-менее принудительный характер. Полякам, например, явственно намекали: если они не оставят Львова „добровольно”, то и так уедут, но уже на шахты в Донбасс. При выселении украинцев с осени 1945 г. использовалось непосредственное принуждение. Людей вывозили из Польши под дулами карабинов солдат Войска польского.

После окончания выселений в Украине в 1947 г. на юго-восточных землях нынешней Польши осталось около 140-150 тыс. украинцев и лемков, также действовало уповское подполье. 29 марта 1947 г., через день после того, как в засаде УПА погиб генерал Кароль Сверчевский, политбюро Польской рабочей партии приняло решение выселить украинское меньшинство с земель юго-восточной Польши и переселить распыленно на западных и северных территориях. В результате этой очередной операции, названной криптонимом „Висла”, выселено свыше 140 тыс. людей. Акцию сопровождали противопартизанские действия, которые привели к уничтожению украинского подполья.

Как по мне, главной целью операции „Висла” была не столько ликвидация подполья (необходимая в свою очередь), сколько национальная ассимиляция украинского меньшинства, которая со временем должна была отречься от своей этнической идентичности. Поэтому было решено выселить всех украинцев и лемков независимо от того, поддерживали они УПА или нет. Даже те люди, которые были привержены коммунистической власти и активно это показывали, были выселены.

Мы должны по крайней мере пытаться добраться до истины, хотя часто она является не только трагической, но и ужасно сложной. Гораздо легче творить историю "для подъема духа", где "наши" всегда хорошие, а "другие" - плохие. Поэтому сегодня в оценках антипольской акции УПА в 1943-1945 гг. можем часто встретить диаметрально противоположные суждения между поляками и украинцами. Для многих украинцев это была просто польско-украинская война, во время которой обе стороны совершили многочисленные преступления. Любые утверждения о геноциде польского населения они воспринимают как крайние и необъективные. Зато в Польше так называемая кресово-национальная среда отвергает любую возможность совершения преступления поляками, оправдывая даже самые жестокие польские акции, в том числе операцию "Висла".