Государство не дало ни гривни, а в соцслужбе предлагают пожить в церкви: бывшие пленные о жизни после освобождения

Бывшие пленные Руслан Шейтер, Александр Репетило и Роман Коркишко рассказали, как живут два месяца после освобождения.

Об этом они сообщили "Фактам".

Накануне Нового года прошел обмен пленными между ОРДЛО и Украиной. Казалось, для освобожденных из застенков боевиков закончился ад и начался новый этап в жизни. Их тепло встретили в "Борисполе" и на самом высоком уровне пообещали максимальную поддержку. Однако спустя несколько дней в соцсетях и в интервью СМИ люди стали высказывать обиды в адрес государства, которое, по их мнению, могло бы отнестись к ним с большим вниманием. Чиновников обвиняли в равнодушии, игнорировании просьб и неспособности решить самые насущные проблемы.

Так, бывшие пленные Руслан Шейтер, Александр Репетило и Роман Коркишко рассказали, как живут два месяца после освобождения.

Руслану Шейтеру 26 лет. Он из Марьинки. До войны учился в вузе и работал на шахте. В плен попал в октябре 2017 года. За "шпионаж в пользу Украины" ему дали 12 лет. Сейчас он с семьей, которую вывез еще в 2014 году, живет в Харькове. Растит дочь.

Шейтер рассказал, что прошел обследование в Феофании, где сказали, что ему нужна челюстно-лицевая операция, однако в медико-социальном центре для ветеранов войны в селе Цибли стоматологи решили, что можно обойтись.

Говоря о помощи от государства, он отметил, что программа оказания материальной помощи от областной администрации существует только для тех, кто прописан в Харькове и в области, однако он прописан в Марьинском районе, поэтому ему ничего не положено. Также он сообщил, что все документы восстанавливал самостоятельно: "Позвонили из министерства: "Вас ждут в миграционной службе, но у нас нет машин".

С трудоустройством у него тоже пока не получается: "Пока хожу по инстанциям. Приняли заявление об оформлении статуса переселенца. Жду решения комиссии о выплате обещанных государством ста тысяч гривен. Помочь с жильем тут не могут. А с работой - только направить в центр занятости. Министерство ветеранов вообще прервало со мной всяческую связь с тех пор, как я уехал из Киева... У меня еще в Циблях сложилось впечатление, что для чиновников Украина заканчивается на границе Киева. Это село находится в 130 километрах от столицы. Они туда просто не доезжали. Я там пробыл с 20 января по 14 февраля, за это время представитель министерства появился всего два раза. И то потому, что мы начали возмущаться. Когда собирали документы на выплату материальной помощи, мы ждали две недели, чтобы они приехали в Цибли и забрали эти бумаги. Интереса здесь ко мне никто не проявляет. Разве что раз в месяц звонят от уполномоченного по правам человека и задают какие-то уточняющие вопросы. И все".

Донетчанину Александру Репетило 36 лет. До войны работал вальцовщиком на Донецком металлургическом заводе. В неволе провел два с половиной года. Сейчас с семьей живет в Мариуполе. Воспитывает двух детей.

Он рассказал, что после лечения в Феофании и пребывания в санатории "Лесная поляна" приехал в Мариуполь к семье. В районной администрации ему сказали, что помощи не будет, из мэрии позвонили один раз.

"Нам в Киеве было сказано, что на местах Красный Крест каждому окажет помощь: "Приедете в свой регион и обратитесь, у них отдельная программа на эти цели". Я обратился. Ответили, что программы никакой нет. Записали мои данные. Прошло три недели. Тишина... Единственная организация, которая нами здесь интересуется и что-то делает, это центр социальных служб по делам семьи, детей и молодежи. Они приходят, звонят, подсказывают, от моего имени отправляют письма в инстанции, то есть полностью сопровождают мою семью", - рассказал Репетило.

По его словам, в райадминистраци сказали, что сначала помощь получают нуждающиеся мариупольчане, потом переселенцы, "а потом вы" и там всего три вида помощи: первый - когда сгорело жилье, второй - на ремонт квартиры либо дома (но не съемной квартиры), третий - на оздоровление". Там же ему сообщили, что в горисполкоме якобы выделяют до 16 тысяч грн, но получить их вообще нереально и заявления рассматривают годами. Репетило также отметил, что о помощи от области освобожденным из плена, которую выплачивал город в 2017 году в размере 50 тыс. грн, некоторые чиновники даже не слышали, а насчет него "никто не звонил".

"Как-то неожиданно позвонила женщина из мэрии: "Ой, вы, наверное, только вчера приехали". Я говорю: "Да нет, уже три недели здесь". - "К нам письмо из области пришло о вас, посмотрю, чем помочь. Вам что-то надо?" Я перечислил. Больше ее не слышал...", - вспомнил он.

"В общем, на данный момент, я получил 200 гривен от Недосекина, 200 гривен, продукты и одежду для дочери от "Каритаса" и кое-что по мелочи от волонтеров, когда мы были в "Лесной поляне". Государство нам не дало ни одной гривни", - сказал он.

Роману Коркишко 41 год. До войны работал перевозчиком. Возил людей из родного Алчевска в Харьков. Арестовали в июле 2018 года по подозрению в "измене родине", обвинили в сотрудничестве с СБУ и дали за это 12 лет. Просидел полтора года. Сначала в подвале "МГБ", потом в СИЗО и в колонии усиленного режима.

Он рассказал, что после Феофании и санатория с 10 февраля находится в Мариуполе, живет в хостеле на деньги, которые присылает семья, не работает, поскольку после плена у него сильно ухудшилось зрение (до войны было минус три, сейчас минус семь) устроиться проблематично. Жена, двое маленьких детей и родители остались на оккупированной территории и возможности их забрать нет.

В соцслужбе сказали: "Можем похлопотать, чтобы вы пожили при храме. Если будете там выполнять какую-то работу, раз в день покормят". Я возмутился: "Хорошо, что хоть не на паперти стоять. Люди, я же не бомжевать сюда приехал".

"Звонят из соцслужб, из райадминистрации. Но дальше вопросов, как дела, ничего не движется. Ни по денежным выплатам, ни по жилью, ни по работе. Все молчат. Всего добиваюсь сам. Вопрос о выплате переселенческих 400 гривен комиссия будет решать в течение двух месяцев. Одежда на мне та же, какую носил в тюрьме. Волонтеры немного помогли с футболками, а брюк на меня не найдешь, потому что я не маленький. В ЦНАПе (Центр надання адміністративних послуг) показал справку из СБУ. Ответили, что она им до лампочки: "Должен быть какой-то статус. Вы ведь не простые переселенцы". Мол, тогда, возможно, будут какие-то льготы. А на данном этапе "вы такие же, как и все". Так что помощи — ноль целых, ноль десятых…", - сказал он.

Как сообщила ранее бывший украинский омбудсмен Валерия Лутковская, заложниками террористов в Донецке и Луганске остаются еще около 300 человек.