Как помочь ребенку выжить?

После смерти мужа перед Лилией Шаповаловой встал вопрос: как быть с внучкой?

21 ноября на ул. Ленина, возле Дома быта, в результате ДТП был сбит пешеход. Через неделю он скончался в больнице от полученных травм. Шаповаловы Лилия и Николай воспитывали внучку, больную ДЦП. Еще во время родов врач оторвала Насте нервные окончания, и это стало причиной заболевания. Дочь не выдержала этой трагедии и через 4 года умерла. Сегодня Настеньке уже четырнадцать, и все эти годы самым любимым человеком для нее был дедушка. Что теперь будет с девочкой и сможет ли бабушка одна содержать внучку?

Он шел с работы

В тот день, 21 ноября, Николай Шаповалов шел с работы, переходил улицу и попал под колеса "Волги". Водитель еще на месте происшествия сказал, что не заметил пешехода и не успел затормозить. Лилии Шаповаловой сообщил о происшествии сосед. Она сразу же побежала к мужу, но его уже увезла "скорая". " В больнице он все время спрашивал, где внучка, где девочка, а я отвечала, что она с соседкой, – вытирает слезы вдова". "Как она его любила! - вздыхает Лилия Никитична. - Ждала по вечерам, а когда придет, обнимала своими корявыми ручками, целовала".

Но ни интенсивное лечение, ни огромная сила внучкиной любви не смогли спасти жизнь Николаю Шаповалову. 28 ноября, во вторник, около 14.00, у него повысилась температура. "Я сразу поняла, – говорит вдова, – что у него горят легкие. Он еле дышал, температуру сбить не могли, он весь покрылся испариной, а потом выдохнул громко и скончался. Врачи пытались его спасти, но я видела, что уже все.

Он из-за Настеньки работал, ему в апреле исполнилось бы 70 лет, планировали, что в новом году рассчитается, пенсия у него больше будет. Лекарства ведь для внучки дорогие: только один "Депакин" стоит 200 гривен за 100 штучек, а мы ей даем по 3 штуки в день".

"Я думала, что Настя ничего не поймет, а она поняла"

"Дома, когда Коля умер, позвонила родственникам, – продолжает Лилия Никитична, – с криком отчаяния, со слезами сообщила, что его нет. Рядом в кресле сидела Настя. Я-то думала, что она ничего не поймет, а она поняла: ручки выгнула, плачет, подбородочек трясется. И после этого никому и не улыбнулась. А потом родственница Татьяна, с которой Настя дружит, приехала, немного мы Настю развеселили. Она обняла Таню сильно-сильно, прижалась к ней всем своим маленьким тельцем так, что еле оторвали. А наутро, когда обнаружила, что Таня уехала, расплакалась, зубы так сцепила, что кровь из десен потекла, и снова скисла". Все это время, пока мы говорим о дедушке, Настя хмурится, потому бабушка начинает разговаривать шепотом.

"В приюте она и месяца не протянет"

Лилия Никитична рассказала, как трудно ей теперь с девочкой: "Ни поднять ее не могу, ни занести, она же тридцать восемь килограммов весит. Она и в туалет сама не ходит, приходится держать, да и таблеток ей много нужно. Теперь я вряд ли смогу с ней быть, денег у меня таких нет, чтоб ее содержать, да я и не справлюсь. Что делать – не знаю. Отдать в приют – она же там и месяца не протянет. Кто там будет с ней возиться? Кому она нужна? И помощи ни от кого нет. Мы, когда делали ей операцию, просили помочь, никто не откликнулся и даже копеечки не дал. У нее судороги бывают ночью, я помогаю ей, а там кто о ней позаботится? Она же, когда кушает, одну ложку по 10 раз таскает, вымазывается, а это стирка, да и времени много уходит. – Лилия Никитична отчаянно вздыхает и смотрит на девочку: – Но какая она красивая, вся в маму, как такую отдать? Что ж тебе Бог такую красоту дал зря?" – гладит Настю, а она, словно кошечка, льнет к бабушке, ища защиты и поддержки. Ее большие голубые глаза под черными ниточками бровей умоляюще смотрят на единственного родного человека, с алых губок так и хочет сорваться: "Я так люблю тебя, бабуля", но Настя не разговаривает. Отец Насти хотел ее забрать, когда она была маленькой, как говорит бабушка, "чтоб отдать в приют и не платить алименты". Сегодня он очень редкий гость в их доме. "Может, найду человека, говорит Лилия Никитична, – который будет мне помогать ухаживать за Настей. Я бы ему платила 300-400 гривен, больше не могу. Сама бы ее объедками питалась".

Плохие предчувствия

"Мне еще в ночь перед аварией плохо стало, как-то не по себе, язва забеспокоила, – вспоминает она, – сказала ему, чтоб не ехал, а он ответил, что позвонит с работы. К обеду мне стало лучше, и, когда он позвонил, сказала, чтоб не беспокоился. Одного слова достаточно было бы, чтоб он пришел!"

"Он добрый очень был, собачкам каждый день на работу поесть брал, не о себе в первую очередь думал, а о них, – вздыхает Лилия Никитична, вытирая слезы. – Пусто теперь в квартире, утром встаю и думаю, что забыла его разбудить. Иду к нему в комнату, а там пусто. В квартире такое ощущение, что он рядом".

"Сбили мужа и меня убить хотите?"

Лилию Никитичну справедливо возмущает то, что на улице Ленина нет ограничителей движения, светофоры плохо работают, что водители не уступают дорогу мамам с колясками. "На второй день после аварии перехожу дорогу по Ленина, и тут прет на красный машина, которая чуть не сбила меня! Я тогда из больницы шла, баночки несла, и со зла замахнулась на него: "Что, – говорю, – мужа сбили, и меня хотите?!". Также ее возмущает и то, что посетители кафе "Театральное" паркуют автомобили не на стоянке, а возле остановки, и люди, выходя из автобуса, обходят эти машины по проезжей части.

Теперь в семье Шаповаловых еще острее встала проблема с Настенькой: как помочь ребенку выжить, а бабушке вынести тяготы жизни?