Георгий Скударь: «НКМЗ нужен крупный стратегический партнер»

Сейчас доля украинских потребителей в структуре сбыта Новокраматорского машзавода составляет около 20% и имеет тенденцию к снижению. Предприятие в основном зарабатывает на экспорте своей продукции. Чтобы укрепить свои позиции на внешних рынках и динамично развиваться, было принято решение искать крупного стратегического партнера.

В части 1 народный депутат, Почетный президент и собственник НКМЗ Георгий Скударь в интервью бизнес-порталу UGMK.INFO рассказал о ситуации в украинском тяжелом машиностроении, о том, как проходил конкурс на право строительства ХОЯТ, а также оценил эффективность государственной экономической политики Украины.

- Какова география портфеля заказов НКМЗ?

- Примерно 50% - это Россия, Белоруссия, Казахстан и другие страны СНГ, 20% - Украина, 30% - дальнее зарубежье. С каждым годом доля Украины уменьшается, хотя вначале весь наш экспорт составлял 10%. Но постепенно мы пришли к сегодняшней ситуации. НКМЗ – это большое предприятие. И мы не нужны Украине. Мы можем выжить только тогда, когда будем позиционироваться, как глобальный игрок. Мы хотели бы поставлять на Украину больше. Это и один язык, одна таможенная территория, и близость транспортировки, и так далее. Но некоторые из директоров украинских предприятий отдают предпочтение западной продукции, иногда решая, таким образом, свои вопросы. К сожалению, так складывается, что в своем отечестве трудно быть пророком. И нас больше понимают в других странах.

- Кто ваши конкуренты?

- Наши конкуренты - Voest Alpine, SMS Demag, Danieli. И все. Больше конкурентов по большому счету, в тех зонах, где мы работаем, у нас нет.

- Насколько сформирован ваш портфель заказов?

- 2008-й год – 100%, 2009-й – 50%.

- В прошлом году вам удалось выиграть в России тендер на заказ общей стоимостью $400 млн. Государство помогало?

- Нет, мы обошлись собственными силами. Это стан 2500 для Магнитогорского меткомбината. В тендере участвовали мировые гранды. И, кстати, цена у всех оставшихся на тендере была практически одинаковая. Наш выигрыш оказался в наилучшем техническом решении.

- Вам, как политику теперь, наверное, приходится отрабатывать победу в тендере заявлениями против НАТО?

- В мире нет независимых государств. Украина очень сильно зависит от своего соседа – России. И Россия тоже зависима. И страны НАТО зависимы. Мы должны не лебезить перед соседями, а быть достойными партнерами, быть порядочными и честными во взаимоотношениях к своему самому большому партнеру – России. Если ты портишь отношения с соседями по лестничной клетке или по загородному дому – ты отравляешь собственную жизнь. Нельзя этого делать!

Вот моя позиция по отношению к России. Да, меня там знают многие руководители и собственники меткомбинатов. Наше оборудование работает на всех российских меткомбинатах и горных предприятиях. И их отношения не строятся на политически заявлениях. А на том, что поставляет НКМЗ, какого качества, как мы реагируем и как участвуем в решении их проблем. И это не мои личные отношения. А отношения наших и их конструкторов, контролеров, маркетологов и других специалистов. И все это сводится к тому, насколько приятно с нами работать, к позиционированию НКМЗ на рынке РФ. Мне бы очень хотелось, чтобы Украина была уважаемым государством: Западом и Востоком, Севером и Югом.

- Что удерживает вас, небедного человека, даже не в Донецке, а в Краматорске?

- Честно говоря, я мог бы сегодня жить в каком-то укромном спокойном уголке, но в Украине у меня друзья, дети, внуки и это была бы для меня не жизнь, а прозябание, доживание до старости. Я хотел бы, чтобы рядом со мной жили и работали счастливые люди.

- Чьей, по-вашему, будет разламываемая на Восток и Запад Украина: российской, западной или сама по себе?

- Разламывают ее политики. Я думаю, что народ этого им не позволит. И она будет держаться посредине, неделимым государством.

- Можно ли возродить те объемы и ту географию поставок, которые были у украинских машиностроителей в советское время?

- Те объемы и та география ушли в прошлое. Когда я работал в Иране, там в представительстве было 15 тыс. человек из СССР. Строились целые поселения для советских людей. Сегодня то, что было, уже история. И Украина в несколько раз меньше СССР. Тем не менее, наши специалисты на Западе ценятся. Украинское машиностроение не умрет. Оно будет развиваться. Но тем, кто работает сегодня на рынке товаров народного потребления – им очень трудно. Поддержки со стороны государства никакой. Причем нет даже равных условий с иностранными производителями. Машиностроители ведь не льгот просят, а предпочтений. Если цена, условия, сервис одинаковы с иностранными компаниями, отечественный производитель должен иметь предпочтение у себя в стране. А у нас этого нет. Что просит Валентин Ландик (Президент АО «Группа «Норд» - Авт.)? Он просит не дать задушить его с помощью демпинга, когда иностранные компании завозят холодильник в Украину по $40. Понятно, почему он сейчас уходит в Ростовскую область строить новый завод. Потому что условия для развития промышленности в Украине хуже, чем в других странах. Он еще и льготы в России получит. А пошел бы строить завод в Ивано-Франковске – он ничего не получит. Ну что вы у нас вообще слышите об экономике?

- Не понял Вас, так ведь о ней только и говорят?

- Говорят о газе, который нужно было завести по $179 за тыс. куб. м, а завезли по $321. Вот это Вы слышите. Потому что на газе легко зарабатывать деньги. А свой контракт для «Магнитки» нам нужно делать 3 года. А газ, как тот кислород, без которого народ теперь жить не может. На этих потоках проще зарабатывать, чем на созидании. Тут же надо творить, много думать, много страдать и потом за три года может измениться все, что хочешь: инфляция, правительства меняются, таможенные правила меняются. А на газе все очень просто. Столько-то пришло, доля моя такая-то. Отбил, отстегнул, как говорят. И на этом все кончилось.

- Традиционный вопрос – что будет, если грянет ВТО?

- Знаете, когда я сижу и слушаю эти дискуссии о ВТО – просто диву даюсь. Редко когда услышишь на эту тему разговор по сути. Когда мы говорим о рынке: то ли сельхозпродукции, то ли легкой промышленности, то ли автомобильной, надо задать себе несколько вопросов. Первый – какие условия есть сегодня, что нового будет после вступления в ВТО и как это новое повлияет на развитие этой отрасли.

- И что будет с машиностроением?

- Сегодня в машиностроении полностью сняты таможенные ограничения на импортную продукцию. И точно так же на вывоз. Так что произойдет, если мы вступим в ВТО? В машиностроении ничего не произойдет. Западной интервенции не будет. Потому что западные машиностроители и сегодня работают на нашем рынке без ограничений. Точно так же и мы уже активно работаем на их рынках.

- Многие украинские предприятия пали жертвой рейдеров. Как вам удалось так точно провести заводской корабль сквозь все штормы и сохранить НКМЗ в целости и сохранности?

- Об этом можно написать книгу, и не одну – как мы жили последние 15 лет. И точность, о которой вы говорите – кажущаяся. Один раз я лежал в больнице под капельницей, а ко мне пришел такой в велюровом пиджаке с золотыми пуговицами человечек и начал мне рассказывать, что у меня могут быть проблемы, и что здоровье мое может серьезно ухудшиться, если я не приму соответствующее покровительство, было и многое другое.

- Вы купили контрольный пакет акций предприятия.

- Да, купил.

- Как вы планирует им распорядиться? Это секрет?

- Несколько лет назад собрание акционеров НКМЗ приняло решение, что нам нужен крупный стратегический партнер. Мы не хотим бегать по внешним рынкам как блуждающий форвард, а получить поддержку, в том числе и финансовую, крупной транснациональной корпорации. Это позволит нам устойчиво работать на глобальном рынке. Но такого партнера у нас пока нет. Те предложения, что у нас были, мы посчитали мелкими и они, главное – не улучшали синергию бизнеса. А так просто продать пакет – это несерьезно.

- Что такое для НКМЗ синергия?

- Это расширение рынка, улучшение финансовых возможностей и дополнительные знания и технологии.

- Потенциальный покупатель – это один из трех ваших конкурентов?

- Я бы так не сказал. Пока что у нас нет предложений, а вы меня спрашиваете, кто нас хочет купить. Если покупатель обеспечит дополнительный импульс развития фирмы – я готов к разговору.

- А сколько сейчас стоит ваш контрольный пакет и весь НКМЗ в целом?

- В любом случае это буде субъективная оценка, что бы я вам сейчас не назвал.

- Вы планируете выходит на IPO?

- На них выходят те, кто хочет получить заем. Мы пока что развиваемся за счет собственных средств.

- Сколько вы вкладываете в развитие предприятия в 2008 г.?

- 600 млн. грн.

- Что вы считает главной проблемой отечественных производителей?

- Это профессионализм наших людей, уровень подготовки кадров. И менеджеров, и работников. Мы недостаточно конкурентные, потому что у нас мало современных технологий, слабое управление и низкий уровень подготовки кадров. Вот главные проблемы у бизнесменов. Друг у друга рабочих и менеджеров не наворуешься. Если увидел хорошего работника и перекупил – так ведь в том бизнесе образовалась дырка.

- А зарубежные менеджеры, их, например, активно привлекают в управляющую кампанию Рината Ахметова – СКМ.

- Им надо платить огромные деньги. И я не уверен, что они их отработают – во столько раз лучше нашего специалиста, во сколько раз больше мы будем платить иностранцу.

- Я слышал, что на российских меткомбинатах зарплата топ-менеджера может составлять $100 тыс. в месяц и это не предел.

- Если рентабельность за счет дешевой рабочей силы на российских меткомбинатах составляет 70% - тогда иностранцу можно платить и $100 тыс. А вот, когда рентабельность у него будет 10%, он ни за что не сможет платить эти деньги иностранцу.

- Сейчас многие крупные предприниматели уже не избираются в Раду. Что снова заставило вас, человека, которого приглашают на встречи президента с крупным бизнесом, идти в политику?

- Мне это никогда не нужно было. Меня попросили. И я посчитал, что мой опыт и знания управления крупным предприятием пригодится всей Украине. Первые годы работы в парламенте я видел, что я нужен. И то, что было достигнуто в стране в 2003-2004 гг. – я себя там находил. Сегодня Украина погрязла в политических дискуссиях и возне. И экономика, как главный стержень развития государства, оказалась третичной, пятеричной и даже не вторичной. А главенствуют отношения между политиками.

- Смутное время на Украине.

- Да. Вы правильно сказали. Поэтому сейчас мне в парламенте не интересно, как политику.

- Почему у многих молодых народных депутатов сегодня нет своего мнения? И можно ли быть политиком без личного мнения? Может ли быть у всей фракции – одно мнение, и это мнение – ее лидера? Вам это ничего не напоминает?

- Это результат выборной системы по партийным спискам. Так будет до тех пор, пока не будут учтены элементы мажоритарной системы (т.е. выборов по территориальным избирательным округам – Авт.).

- Когда с Украиной начнут считаться в Европе и мире?

- Для этого руководство государства должно серьезно заниматься экономикой. Тогда мы работали бы значительно лучше. А сейчас мы работаем, как получится.

- Неужели вы считаете, что плеяда талантливых украинских премьеров-экономистов, среди которых был, кстати, и генеральный директор НКМЗ – Виталий Масол, снова когда-то повторится, правда уже в других лицах? Политика теперь – дело политиков.

- На Западе, кстати, это не так. Тот же Буш – он же побыл губернатором. Попахать надо, поотвечать за регион. Набить шишек, отвечать за аварию, а там город заморозило, и воды нет. Надо же понимать это хозяйство. Вот что нужно. Не обязательно быть директором. Но надо поуправлять крупной экономикой, коллективом и показать, что ты способен этим управлять. И лишь после этого идти на государственный пост. Эта политическая волна – она сойдет. К управлению государством придут политики, способные выстраивать приоритеты развития на много лет вперед. Вот какие сигналы нужны бизнесу! Мы сейчас говорим о земле. Но в Украине пока что нет хорошего конкурентного плуга, чтобы ее пахать. Если мы говорим о земле, то нужно понимать, что нужны свои сеялки, отечественные тракторы, комбайны, правильная селекция зерновых, эффективные технологии и т.д.

Сегодняшняя стратегия развития должна нарисовать Украину через много лет. Вот в чем вопрос. Хороший пример развития – Япония. У них ведь нет ничего. Но они первыми построили колоссальный танкерный флот. Обслуживали себя и весь мир. И это была государственная программа. Они одновременно и машиностроение подтянули, создали рабочие места, ресурсы в страну привезли, накормили население. Создали растущую экономику. Вот это – государственная программа. Не должно рассуждать руководство страны на уровне, где создать тракторный или металлургический завод. Не об этом речь идет. Если мы говорим о земле, мы должны знать, сколько мы хотим выращивать на ней зерна, кто этим будет заниматься и за счет каких ресурсов, сколько людей нужно в селе, чего нужно достичь через 10 лет и чем это все обеспечить. В Украине никто сейчас не занимается развитием экономики. Это – частное дело бизнесменов и только.

- Так что, государство должно диктовать предприятиям, что делать?

- Нет, диктовать не надо. Но формировать развитие экономики будущего надо на государственном уровне. У государства должны быть приоритеты. Оно должно видеть будущее экономики страны. Нужно чтобы бизнес имел эти сигналы. Тогда он будет решать не только свои, но и государственные задачи.

Беседовал Михаил Мищишин