Ментовский беспредел по Донецки

- Мне страшно за своего сына, жену, племянников и всех жителей нашего района, пока на свободе такие, как Стычков, Грошевой, Карун и Ткаченко. Которые могут схватить любого и обвинить в чем захотят, в своих корыстных целях, - заявил в последнем слове 19-летний Ваня Калмыков. Второй подсудимый, муж сестры Калмыкова, 30-летний Андрей Журов попытался перечислить нарушения, какие допустило следствие. Но это было слишком длинно и утомительно, поэтому судья Иван Подолянчук перебил Журова и оставил без последнего слова. Третий обвиняемый – 21-летний Руслан Безруков сам от выступления отказался.

Потерпевший кроет матом и колотит подсудимых

О “хобби ментовского начальника” (он любит напиваться, участвовать в мордобоях и терять удостоверения), за которое по его прихоти должны расплачиваться невиновные, PRO-TEST уже рассказывал. Сегодня можем сообщить результат работы Кировского райсуда: обвиняемому Безрукову – восемь лет колонии, Журову – 8 лет и 10 месяцев, Калмыкову – семь лет. Как считает судья Подолянчук, 27 января 2007 года эти трое напали на милиционера, избили и отняли служебное удостоверение.

Что это за опасные субъекты, которых надо опасаться, как считает Ваня Калмыков? В первую очередь потерпевший Стычков - замначальника милиции Петровки. О его правдивости говорят разночтения в показаниях. В первом протоколе допроса 1 февраля 2007 года Стычков В. В. заявляет: “На общественном транспорте я доехал до остановки автобуса “Овощная база” и направился в сторону своего дома на улице Самойлова. Не доходя примерно 50 метров, мне на встречу прошли трое неизвестных парней...” И тут же: “Один похож на моего соседа Руслана из кв. 19 по ул. Кольцова, дом 11”. Напомним, это тот самый дом, в квартире № 20 которого брат Стычкова устроил наркопритон (до переезда на улицу Самойлова там проживала и “жертва разбоя”). Но в том же протоколе Стычков говорит: “Опознать парней не могу, от фоторобота отказываюсь”. “Раскрыть несуществующее преступление не просто, - возможно, подумалось в тот момент самозванному пострадавшему, - Но надо бы проверить где был этот Руслан”. Тем более, что Безруков “подходит на роль” - был судим за хулиганство.

При дополнительном допросе 5 февраля (когда “козлы отпущения” уже раскололись) Стычков говорит: “Я вышел на автобусной остановке “Мирный” и пешком шел вдоль улицы Куприна, после прошел через двор школы № 90 г. Донецка и после проходил мимо дома № 2 по улице Самойлова по направлению к своему дому”. Далее уверенно: “Первый проживает в доме № 11 по улице Кольцова на 5 этаже…как зовут данного парня не знаю..” (в показаниях 4-хдневной давности он был Русланом) А после того как друзья из Кировки сфоткали задержанных на мобилки и дали посмотреть, чтоб он не промахнулся на опознании, Стычков твердо говорит: “Описать внешность этих парней смогу, смогу и опознать их”. Что касается Вани Калмыкова, так его Стычков вообще опознавал в одежде сварщика (в которой парня “приняли” с работы) и с вынутыми шнурками (у задержанных, как известно, изымают шнурки, и по этому признаку легко отличить подозреваемого от статиста).

На следствии Стычков говорил, что 27 января после работы поехал в ОЦКБ проведать супругу, а на обратном пути на него напали. Но в суде вдруг выяснилось, что с 27 января он находился в отпуске. Что, к слову, больше вписывается в версию подсудимых – 25-го января в заведении “Элит”, где Стычков является завсегдатаем, была рукопашная с его участием. По этой логике, 26-го – проспавшись и обнаружив потерю удостоверения, он начал оформляться в отпуск: решил взять тайм-аут на решение возникшей “проблемки”. Между прочим, как говорят коллеги Стычкова, он и до потери корочки был не на хорошем счету…

Отвечая на один из вопросов в суде, Стычков сказал, что сразу после нападения не мог обратиться в милицию, так как не нашел откуда позвонить! Вот такая может возникнуть “непреодолимая” трудность у замначальника милиции в 21 веке… Надо же было как-то объяснить, почему ничего не предпринял, чтобы по горячим следам начать поиск разбойников. А супруга потерпевшего, давая показания в суде, заявила: “В 6.30 мне на мобильный телефон позвонила дочь и сообщила, что отца избили”. А откуда позвонила дочь?

Напомним так же, что повреждений у “жертвы разбоя” не обнаружилось. Сначала следствие утверждало, что Стычков получил трещину черепа, многочисленные переломы ребер, и другие тяжкие телесные, но рентген не подтвердил ничего.

Кстати, подростки, живущие на ул. Кольцова (адрес матери и брата Стычкова) помнят как в один из февральских дней он прибыл в такси до самого подъезда – действительно избитый, разутый, в одних трусах и носках. Возможно, это и было как раз 25-го, после посещения “Элита”?

Наши читатели уже слышали, что в качестве понятых по этому скандальному уголовному делу Кировские милиционеры пригласили наркоманов. В частности, гражданина Чичикало, который в суде подтвердил свою готовность под присягой поклясться в чем угодно. Судья Иван Подолянчук не заметил, что, давая показания, свидетель Чичикало находится в состоянии наркотического опьянения. Этот "дежурный понятой" - постоянный клиент брата Стычкова, торгующего наркотой, и уже судим за наркотики, но у суда к нему недоверия не возникло.

Оксана Мельник, гражданская жена Вани Калмыкова, говорит о том, что ей постоянно угрожают работники милиции. Подстерегают на улице, ломятся в дверь. О "проделках" Стычкова знают в службе внутренней милицейской безопасности, но защитить эту хрупкую девушку и ее малыша некому.

Судья не сделал замечание потерпевшему Стычкову, когда на одном из заседаний майор выдал в сторону обвиняемых: "Все будете сосать и кровью харкать!" Так же осталось без внимания, что после одного из заседаний, пользуясь тем, что подсудимые в наручниках, Стычков ударил Безрукова! Можно себе представить как этот милиционер ведет себя с подследственными тет-а-тет, если не стесняется ни матерей обвиняемых, ни прокурора…

Судья посадил бы и адвоката, и свидетелей заодно

А к ноу-хау судьи Кировского райсуда Ивана Подолянчука можно отнести его потуги привлечь к ответственности адвоката Брагу - за то, что слишком щепетильно относится к своим обязанностям. А также и свидетелей, которые противоречат обвинительному уклону.

Некто Чернявская - соседка Калмыкова и Журова (они живут в одной квартире на Пинтера и уверяют, что ночевали там 27 января) заявила в суде, что в тот вечер, когда якобы напали на Стычкова, ближе к одиннадцати вечера, ей пришлось идти в аптеку за жаропонижающим сиропом “Нурафен” для малыша. И она видела как все трое подсудимых курили на лестнице. Услышав это, к следующему заседанию товарищи Стычкова расстарались, чтобы доставить суду справку за подписью гендиректора всей сети аптек “Здравица” – где четко указано, что в этой аптеке (напротив горбольницы № 27), в тот именно вечер и именно препарат “Нурофен” не отпускался.

Мать подсудимого, Татьяна Журова, по этому поводу рассказывает:

- Я сходила к директору той аптеки, это женщина, и она говорит: “Ну как мы можем вам точно ответить, что покупалось полтора года назад?” Такое только с потолка можно написать.

В итоге суд показания соседки (не говоря уже о показаниях жен и матерей, которые так же толкуют об алиби) признал заведомо ложными и данными с преступной целью – увести правосудие от истины.

По мнению судьи Ивана Подолянчука место адвоката Браги рядом с теми, кого он защищает. Кировский райсуд фактически уже обвинил Брагу в подлоге – адвокат-де фальсифицировал справку из изолятора. Основание для таких выводов, как указано в приговоре за подписью Подолянчука - подделка “видна даже визуально”! Стоит ли удивляться, что кировские правоохранители после “шпильки” адвоката Браги расстарались чтобы предоставить суду “правильную” справку из ИВС.

- Большей наглости я не встречал, - говорит Иван Давидович Брага, - Что касается справки, я обратил внимание, что грандиозный объем следственных действий проводился 5 – 6 февраля 2007 года. Это невозможно физически - знаю, так как сам отпахал в милиции сто лет. Я проверил и убедился, что обвиняемые вообще не покидали изолятор, в то время как по материалам дела вроде их возили на очные ставки. А еще я заметил, что работник милиции Грошевой тоже одновременно находился и на обыске, и на очной ставке. Я обратился в СИЗО № 5, чтобы представили во сколько были выданы арестованные такие-то. И начальник СИЗО дал ответ, что в их личных делах нет сведений о том, когда и во сколько они выдавались, так как в то время они числились за ИВС. Он мне посоветовал обратиться в ИВС, что я и сделал: прошу сообщить во сколько выдавались такие-то задержанные. Заместитель начальника принес мне журнал выдачи арестованных и я увидел в нем, а потом и получил официальный ответ, что 5 февраля 2007 года арестованные были выданы следственному отделу в 15.30! А в процессуальные документы вписали время, начиная с 10 утра. А как это могло происходить, если их только в 15.30 выдали? Протокол воспроизведения обстоятельств, очные ставки, обыски – все эти действия 5 февраля проводились якобы с участием арестованных. Я приложил эту справку и поставил вопрос об исключении доказательств, добытых незаконным путем. Для меня очевидно, что все наше дело делалось одним днем, как говорят - одним пакетом. Пустые листы подписали подследственные, а потом уже то, что надо следствию, вписывалось... Суд интересно заявил, что якобы Халабузарь, руководитель ИВС, не имел права подписывать эту справку, которую я получил по адвокатскому запросу!

Ошибки в выводах Кировсуда даже арифметические

В пользу мнения, что “дело делалось одним днем”, говорит и то, что в течение 2 месяцев (начиная с 3 февраля по 2 апреля 2007 года) за одним номером 11-10 зарегистрировано 14 документов. Есть и более смешные вещи: протокол обыска за подписью начальника Кировской милиции направлялся следователю Филиной на 2 дня раньше, чем, судя по дате, проводился этот обыск.

Возвращаясь к приговору... Гражданский иск потерпевшего Стычкова на сумму 3368 гривен удовлетворен полностью. Хотя сумма слагаемых, из которых состоит причиненный жертве ущерб (в приговоре перечислены стоимость снятой со Стычкова куртки, телефона, флэш-карты, кожаной обложки удостоверения, и так далее) составляет 3188 гривню. То ли у работников Кировской милиции, то ли у Петровского мента Стычкова очень худо с арифметикой. А судья (настоящий кировец!), слепо веря всему, что говорит родная милиция, даже к помощи калькулятора не прибегает…

Все адвокаты требовали оправдать подсудимых и заявляли, что потерпевший - лжец. Кроме показаний Стычкова и выбитого признания у следствия только 2 так называемых “вещественных доказательства”. Это найденные при обыске зарядное устройство (Калмыковы клянутся, что их собственное) и металлическая цепочка (жена Журова говорит, что цепочка с ее юбки, а Стычков – что с его удостоверения). Но эти “бесспорные улики” можно при желании найти в каждом доме. Кроме того их почему-то не оставили в деле, не позволили исследовать в суде, а сразу же после обыска передали “на хранение” Стычкову.

Самое “твердое” так называемое доказательство – собственные признания, полученные в ночь со 2 февраля 2007-го на 3 февраля 2007 года (официально подозреваемых задержали 3-го, а фактически – увезли с работы 2-го). Когда гособвинитель поинтересовался в суде: “Так почему же вы раньше признавались?” Андрей Журов ответил: “Если бы вам надели на голову кулек, вы б еще не то сказали”.

На эту тему мне вспоминается к-м “Призраки Гойти”. “Ели вы невиновны, бог даст вам силы терпеть боль”, - утверждает отец Лоренсо, а после того как семья несчастной девушки, подвергнутой “допросу с пристрастием” устраивает такое же испытание мерзавцу Лоренсо, тот подписывает признание, что несмотря на человеческий облик, является сыном орангутанга и шимпанзе. Нынешние приемы дознания изощреннее тех, что использовала инквизиция, потому что достигают той же цели, не оставляя следов.

- Им делали “ласточку”, - рассказал источник, просивший себя не называть, - ставили на грудь гири по 32 кг. Выдохнуть можешь, вдохнуть не можешь…

Кировцы показывают качество работы в деле Дерезовских

Ожидая приговора у Кировского райсуда, я познакомилась с семьей Дерезовских, у которых прямо противоположная ситуация – Кировская милиция отказывается заниматься расследованием, хотя разбойники известны. Десять месяцев прошло с момента нападения, в результате которого два брата стали инвалидами, а их даже не признали потерпевшими. У 26-летнего Игоря Дерезовского теперь искусственные связки, он передвигается с палочкой. В результате трагического случая потерял работу. А его младший брат – Сергей Дерезовский – получил шесть ножевых ран (в том числе в голову и под сердце).

- Это произошло 11 сентября 2007 года на конечной Абакумова, - рассказывает Сергей, - Мы с товарищем и младшим братом, десятиклассником Толей пошли встречать Игоря. На поселке Абакумова не спокойно, а мы еще живем на отшибе, аж в Старомихайловке. В нашей глуши часто находят кого-то убитым. На остановке подошли сначала трое. Пристали к Толе: “Давай деньги, нам пиво и сигареты покупай, или сделаем больно”. Я сказал: “Идите заработайте, потом пейте и курите на здоровье”. И началось… Зачинщиков мы знаем, а потом уже меня избивало человек двенадцать, там были и незнакомые…

Сергей Дерезовский показывает шрамы от ножевых ран, полученных в схватке с хулиганами. От смерти его (на тот момент - семнадцатилетнего мальчишку) отделяли полчаса. За это преступление никто не ответил, хотя есть очевидцы, и имена нападавших известны.

От верной смерти истекающего кровью Сергея спасло вмешательство очевидцев преступления. Младшему Толе удалось убежать, а Игоря и Сергея случайные свидетели доставили в ближайшую больницу. На фоне того состояния, в котором находились пострадавшие – пустяк, что хулиганы “позаимствовали” их деньги и телефоны. Как говорит мама пострадавших, Раиса Ивановна, в Абакумовской больнице (№ 25) ее сыновьям вообще отказали в медпомощи.

- После нашей больницы, Абакумовской, отвезли на Семашко (в 24-ю), - рассказывает Дерезовская, - там только кое-как обработали раны Сереже, но он задыхался (нож задел легкое), терял сознание. А Игорю, у которого нога болталась во все стороны, вообще сказали – лед приложите, само пройдет. И только в третьей по счету, больнице Калинина, нам помогли. Дежурные врачи, Пащенко и Межаков, спасибо им, сказали, что Сереже жить полчаса оставалось. Они же и в милицию сообщили. Эти врачи даже свои деньги предлагали на лекарства, вы не поверите – потому что денег у меня не много (наверное, поэтому пытались вытурить из тех больниц). А в первую ночь надо было в аптеке отдать 994 гривны…

Дерезовские считают, что следователь Кировского РОВД “договорился” с абакумовскими отморозками, и делает все, чтобы помочь им отмазаться. Обращения Дерезовской к прокурору района Новикову результата не принесли. Зато к потерпевшим поступают угрозы.

По делу Вани Калмыкова (кстати, страдающего тяжелым заболеванием – говорят, его сердце может остановиться в любой момент) прокуратура тоже не помощник. Всем понятно: в этой грязной истории, раз уж начали проявлять солидарность, надо идти до конца. До ручки, до точки - а иначе полетит с работы уже не один Стычков…