Роман Шестопал: "Парня я не убивал"

Вечером 11 августа на трассе Донецк - Констатиновка произошел захват заложника и угон автомобиля такси Daewoo Sens. Спустя несколько часов было совершено разбойное нападение и ограблена касса на АЗС "Лукойл" в Константиновке, предпринята попытка угона микроавтобуса с шестью заложниками и причинено смертельное ранение его водителю. И все это, по версии следствия, дело рук одного человека – отчаявшегося краматорского предпринимателя Романа Шестопала.

Мы не раз возвращались к этой теме, ведь за прошедший год в Константиновке прошло около десятка заседаний суда, на котором заслушивались показания свидетелей и потерпевших: таксиста, челноков, ехавших в микроавтобусе с харьковской "барабашки", а также – родителей Евгения, погибшего водителя.

А вот подсудимый говорил мало: в основном его выступления сводились к выражению несогласия: то с составом суда (добился коллегиального), то якобы с неполным ознакомлением с делом, то с поведением своего же адвоката.

По мнению родителей погибшего водителя, поступая так, Роман Шестопал намеренно затягивал процесс, чтобы подольше оставаться в следственном изоляторе. Ведь в тюрьме у него таких относительно "свободных" условий существования уже не будет.

Но этот год был примечателен еще и тем, что, находясь в СИЗО, Роман сумел создать на сайте Kramatorsk.INFO свой собственный блог, на котором, в частности, описал все детали совершенного им преступления. Думаю, сегодня настало время привести выдержки из некоторых его "тюремных записок".

"Таксист лежал, как младенец"

"Долги, непруха, тянул сколько мог, наконец понял, что финиш. Купил макет автомата. Поехал в Донецк, взял такси, под Константиновкой показал водиле ствол, связал, положил в багажник. Таксиста специально выбирал такого, чтоб с ним проблем не было. Особо не угрожал. Сказал только, что если будет вести себя хорошо, останется жив.

Поехал по сельским дорогам. Проехал минут 10-15, решил проверить, как там мой пленник. Открываю багажник - развязался, боится. Говорит, тяжело дышать с завязанным ртом и рукам за спиной неудобно. Ладно, рот не завязываю, руки связал спереди. Пригрозил, чтоб не развязывался, когда можно будет, я скажу. Сработало: лежал как младенец, до самого конца.

Решил ехать в Константиновку. Заправка "Лукойл" манит огнями. Магазин, куча машин, место бойкое. Решил брать, но прежде постоять, посмотреть. Стоял с шести вечера до двух ночи. Ждал, пока поток машин на трассе рассосется. Машины подходят каждые две минуты, инкассации не было. Похоже, возьму нормально, тридцать, а то и пятьдесят тысяч.

Раньше за такие деньги в жизни бы не пошел на преступление, но сейчас выбирать не приходится. Решил так: возьму заправку, машину брошу в посадке, спущу колеса, переоденусь, водиле дам команду развязываться, пригрожу, чтоб молчал. Он, глядишь, и будет молчать. А не будет, так что он расскажет? Фоторобот? Так по нему меня искать будут до новых веников.

"И это все? Не может быть!"

Два часа. Пора. Подъехал к входу на заправку, зашел, ствол на охранника, тот сразу лег. На кассиршу: "Деньги!". Та медленно начинает доставать. Сам перегнулся через прилавок – выдернул весь поддон с деньгами. ТВОЮ МАТЬ!!! И ЭТО ВСЕ?! Не может быть! Где остальные деньги?! Ладно, некогда разбираться, надо рвать когти.

Вышел к такси, кинул кассу на переднее сиденье. Кинулся заводить, а ключей нет. И тут подъезжает этот бус злосчастный! Почти вплотную, дорогу перекрыл. Водила выходит, свою дверь не закрывает, машину не глушит, идет мимо меня на заправку. Я стою в маске, с автоматом, он проходит, смотрит на меня, вроде все так и надо, заходит в магазин, видит лежащего на полу охранника и идет покупать семечки.

Что делать? Ключи, наверное, выпали на заправке. А тут бус стоит, заведен, дверь приглашающе открыта, прыгай и сваливай. На сиденье, рядом с водилой, спит какой-то мужик. Больше никого не видно. Шугану его стволом, по газам, и ищи ветра в поле. Прыгаю в бус, кричу мужику, чтоб выскакивал, трогаюсь и…

Дальше - как у Богатырева в "Свой среди чужих...". Откуда-то навалилась куча рук, толпа людей, все тянут меня, бьют, я пытаюсь выкрутить руль и еду. Руль крутить не дают. Как муравьи облепили. Помню, что проехал круг по заправке (потом выяснилось, что два), помню, водила передо мной на корточках возле машины, закрыл голову руками, кричит: "Дяденька, не стреляйте!!!". Наконец, их взяла: выволокли, повалили, повязали. Всё".

"Парня я не убивал"

... Заседание заняло около получаса. Слушали показания родителей Евгения. Мать плачет… Жалко ее… Виноват я перед ней… Жаль, изменить уже ничего нельзя. Много чего хотелось ей сказать, но потом понял, что лучше молчать. Легче я ей своими словами не сделаю, исправить ничего не могу, прощения не заслуживаю.

Понятно, что если б я не пошел на ограбление, парень остался бы жив. Понятно, что этот грех в любом случае на мне. Но одно дело – убить безвинного человека сознательно и своими руками, а другое дело, если он в суматохе задержания попал под машину или его, например, ударило закрывающейся дверью.

На автомате следов крови или волос, или кожи потерпевшего нет. На моих руках и ногах тоже никаких следов не было. Сам характер травм не соответствует описанным в деле обстоятельствам. Удар автоматом по голове должен был бы оставить характерные следы, а по факту следы – как от удара о плоскую поверхность. Ну и, наконец, показания потерпевших описывают развитие ситуации совершенно по-разному...

Надо сказать, что статьи, по которым я признаю свою вину, предусматривают возможность более сурового наказания, чем те, вину по которым отрицаю. Честно говоря, я рассчитывал, что сам этот факт снимет с меня обвинение в желании уйти от ответственности.

Но несмотря на это, я четко понимаю, что перед родителями погибшего виноват. У них есть право мстить мне. Для меня же хуже всего то, что изменить уже ничего нельзя и суд – это лишь попытка хоть что-то исправить. По большому счету, хочу доказать только одно: парня не убивал, во всяком случае сознательно.

"Дай Бог, чтобы это был уже приговор"

А вот для кого прошедший год был самым мучительным - так это для родителей Евгения. Они, как и большинство других потерпевших и свидетелей по этому делу, живут в Донецке. И, всякий раз переступая порог константиновского зала суда, молят Бога, чтобы этот процесс поскорее закончился. Они понимают, что сына им уже не вернуть, но хотят, чтобы человек, по вине которого погиб их ребенок, не ушел от справедливого наказания. Дадим же слово и им.

Валерий Гудилин, отец погибшего водителя:

– Этот судебный процесс уже вытрепал всем нервы. Кроме судей, подсудимого, прокурора и адвоката, в зале остались только мы с женой. Всех остальных опросили, и больше им этот суд триста лет не нужен. Может, только на приговор придут – и то так, ради интереса...

Суд постоянно оттягивается: то Шестопал с делом не ознакомился, то ему видеозапись с заправки не показали. И я, и судьи тогда хором у него спросили, неужели он не помнит, что сам натворил... А недавно одна из трех судей попала больницу, и заседание снова отложили: оказывается, ее некем было заменить. Когда же она, наконец, вышла, подсудимый преподнес очередной свой "фокус".

Он обратился к суду с просьбой о замене адвоката, дескать, та женщина, что его до сих пор защищала, не приезжает работать с ним в СИЗО, а следовательно, не исполняет своих служебных обязанностей. Представляете, на сколько еще может затянуться процесс, если у него появится новый адвокат? А может, оно всё специально к этому идет?

Последнее заседание было неделю назад, а следующие два назначены на 30 августа и 1 сентября - и дай Бог, чтобы это был уже приговор.