Хорошо, в канаду "понаехало" в прошлом. Возмем европу:
Англия, Германия, Франция.
Тут найти консенсус весьма тяжело, поскольку единой языковой политики в странах Европы нет. В одних из них существует несколько государственных или официальных языков, другие придерживаются строгого моноязычия. Поэтому возникает вопрос – с кого брать пример?
Украинские национал-патриоты, конечно же, призывают копировать опыт Франции, Германии и Англии, в которых существует принцип «одна нация – один язык». Ну а в качестве аргумента этого выбора называют бесспорный факт: это три ведущие государства не только Европы, но и мира, и своего успеха они во многом добились благодаря консолидации нации.
Однако у этой медали есть и другая сторона. Давайте вспомним, как происходила консолидация этих наций. Во Франции это произошло в период 1789 – 1815 годов. Итог: полтора миллиона французов и столько же испанцев, немцев, русских, англичан, итальянцев, погибших в гражданских войнах, походах Наполеона, карательных акциях. Тем не менее, кельты Бретани, корсиканцы, эльзасцы до сих пор требуют автономии и официального признания их языка.
Чтобы жители немецких княжеств и королевств почувствовали себя единой нацией, понадобилось две мировые войны. Лозунг «одна нация – один вождь» обошелся миру в 50 миллионов убитых. Но и сегодня Германия разговаривает на десятке различных диалектов, а проблема баварского автономизма так и не исчезла. Что же касается Великобритании, то вряд ли можно назвать добрососедскими отношения ее титульной англо-саксонской нации не только с ирландцами (вспомним Ольстер), но и с шотландцами. Это, пожалуй, наихудший пример национальной политики.
Таким образом, для того чтобы в Украине было «как в Англии» (или Франции), сторонникам языковой чистоты придется действовать теми методами, какими ОУН очищала от «инородцев» Волынь. Или же сплавить единую нацию в горниле большой войны с внешним врагом. Но подобные методы приемлемы только для радикальных политиков вроде Олега Тягнибока. В Европе же даже бывшие «великодержавные» страны поняли, что путь к процветанию лежит через согласие…
Испания
Возможно, многие не знают, но родина Дон Кихота и Фернана Кортеса многонациональна. 70,6% ее населения составляют испанцы, 18,3% каталонцы, 8,1% галисийцы, 2,4% баски. Последняя попытка Мадрида сделать Испанию стопроцентно испанской предпринималась при диктаторе Франко. Но ни к какому результату, кроме обострения межнациональных отношений, вплоть до появления различных террористических организаций, это не привело.
В последние годы государство изменило свою национальную политику. Сегодня в Испании существует один государственный язык и три официальных, действующих в национальных автономиях: в Каталонии и Валенсии – каталанский, в Галисии – галисийский, в Стране Басков – баскский. Таким образом, говорящим на этих языках людям стало удобней учиться, работать, пользоваться литературой и СМИ, да и тамошние националисты удовлетворились. В результате социальная напряженность пошла резко вниз, на диалог пошли даже непримиримые террористы из ЭТА.
С другой стороны, это не принесло дополнительных проблем самим испанцам, поскольку эти языки действуют только в автономиях и не обязательны для всеобщего изучения, а значит не вызвали противодействия с их стороны. Опыт Испании в Европе считается одним из самых успешных и ставится в пример тем странам, где существуют языковые противоречия. Точно такую же модель ввела у себя Россия, предоставившая своим национальным автономиям право на официальные языки. Однако некоторые европейцы пошли еще дальше.
Бельгия – Финляндия – Швейцария
О Бельгии украинские национал-патриоты предпочитают говорить, только если речь заходит о НАТО или ЕС. Когда же им напоминают, что в этой стране два государственных языка, то они, как минимум, застенчиво замолкают. Как максимум – кричат, что «в Бельгії немає москалів».
К завоеванию мира бельгийцы не стремились, а государство образовалось путем слияния нидерландских и французских земель. В Бельгии 50,9% населения – это голландскоязычные фламандцы, 39% – франкоязычные валлоны. Если бы они начали выяснять, на каком языке им вести делопроизводство, то страна быстро развалилась бы на две части. Поэтому двуязычие для Бельгии – необходимая составляющая национального единства, основанного на принципе взаимоуважения. Для национал-радикалов это, конечно, нонсенс.
А вот в Финляндии шведов проживает лишь 6%, тем не менее, шведский является там вторым государственным – и знать его обязан каждый чиновник. Совершенно понятно, что это вызвано уже не необходимостью, а исключительно уважением к нацменьшинству. При этом на шведский язык перешли и около 5% финнов, что однако не вызывает отчаянных криков об угрозе для «рідної суомської мови», более того, в Финляндии и националистов-то нет. Но ее граждане знают, что основа их державности не язык, а национальное согласие и экономика.
Ну а самая многоязычная страна, конечно же, Швейцария. Там государственных языков аж четыре: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. Интересно, что на последнем разговаривает всего 0,8% населения.
