Коллеги! Не буду скрывать, есть определенные проблемы с возможностью получить сведения из архива, где хранятся материалы по данной теме. Правда, попытка послать туда официальный запрос пока не предпринималась. Получить копии документов - вообще невозможно. Это однозначно. Надежда на подробный ответ, который будет получен на бланке соответствующей структуры, поверьте, тоже довольно призрачна. Написать ради того, чтобы потом сказать: писали, ответ неудовлетворительный? Поэтому - стоит ли?
Тема, безусловно, интересна. Как прецедент. Спустя 65 лет после войны поднять на щит "героя" периода оккупации... Это нечто.
Но что-то в этой истории изначально не так. Какие побудительные мотивы автора?! На самом деле, это, если по-человечески, более интересно. Разговор автора обращения в редакции "ОбщеЖития" - скорее, уже поиск выхода из создавшейся ситуации. Но это - хорошая мина, лишенная взрывателя.
Впрочем, сейчас речь даже не об этом. Мне кажется, что, чем дальше будет заходить разговор и ширится резонанс, тем непредсказуемее могут оказаться последствия. Вы полагаете, этот фактор следует сбросить со счетов? На мой взгляд, нет. Ходатайство было шагом, необдуманным до конца. Победили эмоции, порыв, желание... Так вот, желание - чего?!
О Шопене. Бог с ними - фактами его биографии, спрятанными за семью замками. Предположим, их не удастся добыть в обозримом будущем. В таком случае, у меня вопрос к участникам обсуждения: содержание газеты, которой редактор дает "добро" на печать и чья фамилия значится в выходных данных выпускаемого номера; отражает ли оно убеждения самого редактора и возлагает ли на него хотя бы моральную ответственность за идеологическую направленность и характер публикуемых в газете материалов? Иными словами: уже сам факт, что редактор газеты "Краматорська газета" помещал в ней материалы, соответствующие духу и букве политических установок рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Третьего рейха г-на Геббельса (в противном случае, издание было бы закрыто), может являться доказательством его деятельности в интересах оккупантов, чья идеология была осуждена на Нюрнбергском процессе?