[Andriy]

ТРИ БОГАТЫРЯ
Семён Битый
На Руси когда-то встарь
Жил ФедОрыч, хохлоцарь –
Спал в Межгории, дневал,
Редко в Киеве бывал.
Всем заведовал куратор -
Кагэбэшный император,
Русь провинцией была
У московского хамла.
Вороват ФедОрыч был,
Малолеткой - срок отбыл,
Хамоват бывал и груб -
Словом, был холопам люб.
Вдруг беда царю настала –
Юлька злобная напала,
Даром что как клоп мала –
Ворожбой с ума свела,
Ведьмам – им не нужно слов,
Глянет в очи – и готов,
Ну а ежли слово скажет –
Тут и целый полк поляжет.
Юльку за рога поймали,
Силой в царский суд загнали -
Колдовство чтоб отменить
Нужно ведьму - обвинить.
Вышли, как взошла заря,
Славных три богатыря -
Их послал, на руку скор,
Главный царский прокурор.
Выхватил булатный меч -
Злой колдунье хвост отсечь.
Самый смелый - средь овец -
Прокуроровский боец,
Ведьма лишь хвостом махнула –
Храбреца как ветром сдуло.
Эй, отставить в зале смех –
С ним большой случился грех.
Средний богатырь вскочил,
Но лишь туфли обмочил:
Выпростала Юлька жало –
Тут струя и побежала.
Вынул меч тут третий хмырь –
Самый старший богатырь,
Хоть потел он и дрожал –
Под полой портрет держал
Кагэбэшного царя,
Помощь он призвал не зря –
Образ свят предохранил,
Встал герой – и обвинил,
Пригвоздил колдунью лихо,
А что в страхе пукнул тихо -
Врут, кому глаза щипало –
Видно, мошка в них попала.
Долгих лет хохлоцарю,
Прокурору-гловарю,
Храбрецам-богатырям,
Ну а Юльке – стыд и срам!
2011

[Andriy]

СЛАВЯНСКИЙ СОЮЗ
Семён Битый
Не любит Лукашенко вождь –
Он – Путин, он - славянский лидер,
Пред ним, великим, «бацька» - вошь,
Колхозник сраный, мелкий пидор.
И Янука не чтит гебист,
Снобистски урку презирает –
Труслив тот, на руку не чист –
Ворует, а очко играет.
Грызутся мелко три хруща
Под песню о славянском братстве,
Три шанкра, чирия, прыща
В парадном золотом убранстве.
И тырят, тырят без конца –
Сосут, как вши, народов силы -
Три подлеца, три мертвеца,
Гнильё из сталинской могилы.
Три кучки - цвета одного -
Совка прокисшая отрыжка,
Наглеет властное бандво,
Прёт сапогом без передышки,
И несогласным лбы круша,
Холопами - как быдлом вертит.
Темна славянская душа –
Такую дрянь у власти терпит.
2011

[Andriy]

ДВЕ ТЫСЯЧИ КАКОЙ-ТО ГОД,
Шумит Хрещатик, бьются лбами,
Июнь такой же, дождик льёт -
Зонты, зонты над головами.
Ревёт донецкая толпа,
Но БЮТ их песней заглушает,
Ну всё, как кур во щи попал -
Обид Тимоха не прощает.
Печерский суд, знакомый зал,
Судья Киреев знает дело,
Следак, всё тот же, слово взял -
Дрожит экс-президента тело,
«Державна зрада» - десять лет,
А может быть и все пятнадцать,
Плюс конфискация – привет,
В Межгорьях дача - страшно, братцы.
Ух, как стращают Нечвоглод
Плюс два всё те же прокурора –
За Черноморский клятый флот,
За Харьков судят - словно вора.
Уж треть правительства в бегах
И треть под следствие попала,
А треть - покаялась в грехах,
И в БЮТ толпой перебежала.
Портнов, скотина, снова в БЮТ,
С ним Богословская и Райка -
Бегут, бегут, бегут, бегут –
Сменила колер лейка-шайка.
В СИЗО Табачник – вот те на ,
Азаров, Фирташ, оба сына,
Им Людка, верная жена,
В авоськах тащит апельсины.
В бегах Калашников-бандит,
Сбежал Цушко – в больнице Вася,
Но Ющенко уже сидит –
Пятнадцать лет – статья нашлася!
Две тысячи какой-то год,
Всё тот же суд, все те же стены,
Всё так же мается народ,
Дождь перестал - все перемены.
Сеня Битый
2011

[Andriy]

НА ПЕРЕПУТЬЕ
Семён Битый
Что думать? - Лукашенко гад,
Тиран, диктатор, чтоб он всрался,
И Путин душка уж не рад,
Что с бацькой-деспотом связался.
Нет в Белоруссии свобод,
Не то, что в путинской России
Где благоденствует народ,
Ложь не в чести и Правда в силе.
Где каждый может демократ
На площадь выбежать без страха,
Где мент служить Закону рад
И за Свободу - рвёт рубаху.
Где суд есть Суд - он защитит,
Он независим, неподкупен.
Где ФСБ - за властью бдит -
Коррупция и взятки - в дупе.
Где Путин - беден, как сокол
(Про сорок миллиардов - враки),
Медведев - честно избран он,
Про подтасовки - лгут, собаки.
Где экономика - вольна,
Без мзды и кулаков тирана,
В Европу движется страна,
Где СМИ свободны - без обмана!
Что думать? - на Восток лежит
Заветный путь - к ноге прижаться -
С Россией Путина дружить,
В Союзе - навсегда остаться!
2011

[Andriy]

НАЦИЗМ
(Фашизм - лишь скромная ипостась Чекизма)
Нацизм... Запрещенное слово.
Пленит и чарует, как пламя,
Огонь, пробудившийся снова,
Сегодня забавится с вами!
Протухший и мерзкий до жути,
Знаменами плещет кроваво,
Нацизм идентичен по сути
Чекисткой Руси Православной!
Как демон хаОса свободен,
Сердцам огрубевшим награда,
Фашизм элегантен и моден,
Как стиль от Гальяно и Прада!
Жесток, экстремален до смерти.
Пьянит неизбежностью мести,
Нацизм христианский как черти,
Как лики эсэсовских бестий!
Бредут, точно овцы по тракту,
Народы в ЗОГ-Матрицы стойло,
Нацизм - элитарен по факту,
Все прочее - вредное пойло!
Чекизм! Нет вернее дороги!
Вздымайте уверенней знамя!
Адольф и Кремлёвские Боги
Сегодня становятся вами!
пародия по Эдди Эриксону
2011

[Andriy]

ПОТОМСТВЕННЫЙ АРИСТОКРАТ
Семён Битый
Вам, милый друг, он не ровня -
Наследный принц, сын кнопкодава,
Такая вот, милорд, фигня:
Отец - барон, графиня - мама.
(А что отец - луганский хам,
Маман - домашняя хозяйка,
Сынок - урод и нарик в хлам -
Брехня, месье, холопов лайка).
Ах, как галантен он в любви,
Как благородство в нём играет -
Острит изящно и томит -
Не даст - так пилюлей вломает.
Какой бездонный интеллект -
Он матюков с полтыщи знает,
Забыл вот только слово «нет» -
На «нет» дуэлью отвечает.
Дуэль проста - по харе хлоп
Обидчицу и ну за косы,
Рукою - в глаз, ногою - в лоб,
Пока пощады не запросит.
Шерше ля фам, скажу я Вам -
Холопка первая напала,
Ей отомстил маркиз Роман -
Начистил крепостной хлебало.
На сим прощаюсь, мон ами,
С рассказом о девице падшей -
Наследник голубой крови,
Дюк де Янук, Витюня-младший.
2011
Фото к стихотворению:
http://img855.imageshack.us/img855/2568/80098567.jpg

[Andriy]

ЗМЕЙ ТУГАРИН
1
Над светлым Днепром, средь могучих бояр,
Близ стольного Киева-града,
Пирует Владимир, с ним молод и стар,
И слышен далёко звон кованых чар -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
2
И молвит Владимир: «Что ж нету певцов?
Без них мне и пир не отрада!»
И вот незнакомый из дальних рядов
Певец выступает на княжеский зов-
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
3
Глаза словно щели, растянутый рот,
Лицо на лицо не похоже,
И выдались скулы углами вперёд,
И ахнул от ужаса русский народ:
«Ой рожа, ой страшная рожа!»
4
И начал он петь на неведомый лад:
«Владычество - смелым награда!
Ты, княже, могуч и казною богат,
И помнит ладьи твои дальний Царьград -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
5
Но род твой не вечно судьбою храним,
Настанет тяжёлое время,
Обнимут твой Киев и пламя и дым,
И внуки твои будут внукам моим
Держать золочёное стремя!»
6
И вспыхнул Владимир при слове таком,
В очах загорелась досада -
Но вдруг засмеялся - и хохот кругом
В рядах прокатился, как по небу гром,-
Ой ладо, ой ладушки-ладо!

[Andriy]

7
Смеётся Владимир, и с ним сыновья,
Смеётся, потупясь, княгиня,
Смеются бояре, смеются князья,
Удалый Попович, и старый Илья,
И смелый Никитич Добрыня.
8
Певец продолжает: «Смешна моя весть
И вашему уху обидна?
Кто мог бы из вас оскорбление снесть?
Бесценное русским сокровище честь,
Их клятва: "Да будет мне стыдно!"
9
На вече народном вершится их суд,
Обиды смывает с них поле -
Но дни, погодите, иные придут,
И честь, государи, заменит вам кнут,
А вече - каганская воля!»
10
«Стой! - молвит Илья,- твой хоть голос и чист,
Да песня твоя не пригожа!
Был вор Соловей, как и ты, голосист,
Да я пятернёй приглушил его свист-
С тобой не случилось бы то же!»
11
Певец продолжает: «И время придёт,
Уступит наш хан христианам,
И снова подымется русский народ,
И землю единый из вас соберёт,
Но сам же над ней станет ханом!
12
И в тереме будет сидеть он своём,
Подобен кумиру средь храма,
И будет он спины вам бить батожьём,
А вы ему стукать да стукать челом -
Ой срама, ой горького срама!»

[Andriy]

13
«Стой!- молвит Попович,- хоть дюжий твой рост,
Но слушай, поганая рожа:
Зашла раз корова к отцу на погост,
Махнул я её через крышу за хвост -
Тебе не было бы того же!»
14
Hо тот продолжает, осклабивши пасть:
«Обычай вы наш переймёте,
На честь вы поруху научитесь класть,
И вот, наглотавшись татарщины всласть,
Вы Русью её назовёте!
15
И с честной поссоритесь вы с стариной,
И, предкам великим на сором,
Не слушая голоса крови родной,
Вы скажете: "Станем к варягам спиной,
Лицом повернёмся к обдорам!"»
16
«Стой!- молвит, поднявшись, Добрыня,- не смей
Пророчить такого нам горя!
Тебя я узнал из негодных речей:
Ты старый Тугарин, поганый тот змей,
Приплывший от Чёрного моря!
17
На крыльях бумажных, ночною порой,
Ты часто вкруг Киева-града
Летал и шипел, но тебя не впервой
Попотчую я калёною стрелой -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!»
18
И начал Добрыня натягивать лук,
И вот, на потеху народу,
Струны богатырской послышавши звук,
Во змея певец перекинулся вдруг
И с шипом бросается в воду.

[Andriy]

19
«Тьфу, гадина! - молвил Владимир и нос
Зажал от несносного смрада,-
Чего уж он в скаредной песни не нёс,
Но, благо, удрал от Добрынюшки, пёс,-
Ой ладо, ой ладушки-ладо!»
20
А змей, по Днепру расстилаясь, плывёт,
И, смехом преследуя гада,
По нём улюлюкает русский народ:
«Чай, песни теперь уже нам не споёт -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!»
21
Смеётся Владимир: «Вишь, выдумал нам
Каким угрожать он позором!
Чтоб мы от Тугарина приняли срам!
Чтоб спины подставили мы батогам!
Чтоб мы повернулись к обдорам!
22
Нет, шутишь! Живёт наша русская Русь!
Татарской нам Руси не надо!
Солгал он, солгал, перелётный он гусь,
За честь нашей родины я не боюсь -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
23
А если б над нею беда и стряслась,
Потомки беду перемогут!
Бывает,- примолвил свет-солнышко-князь,-
Неволя заставит пройти через грязь -
Купаться в ней свиньи лишь могут!
24
Подайте ж мне чару большую мою,
Ту чару, добытую в сече,
Добытую с ханом хозарским в бою,-
За русский обычай до дна её пью,
За древнее русское вече!

[Andriy]

25
За вольный, за честный славянский народ!
За колокол пью Новаграда!
И если он даже и в прах упадёт,
Пусть звон его в сердце потомков живёт -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
26
Я пью за варягов, за дедов лихих,
Кем русская сила подъята,
Кем славен наш Киев, кем грек приутих,
За синее море, которое их,
Шумя, принесло от заката!»
27
И выпил Владимир - и разом кругом,
Как плеск лебединого стада,
Как летом из тучи ударивший гром,
Народ отвечает: «За князя мы пьём!
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
28
Да правит по-русски он русский народ,
А хана нам даром не надо!
И если настанет година невзгод,
Мы верим, что Русь их победно пройдёт,-
Ой ладо, ой ладушки-ладо!»
29
Пирует Владимир со светлым лицом,
В груди богатырской отрада,
Он верит: победно мы горе пройдём,
И весело слышать ему над Днепром:
«Ой ладо, ой ладушкн-ладо!»
30
Пирует с Владимиром сила бояр,
Пируют посадники града,
Пирует весь Киев, и молод и стар,
И слышен далёко звон кованых чар -
Ой ладо, ой ладушки-ладо!
А.К. Толстой
1867

[Andriy]

СЕВЕРОВОСТОК
Расплясались, разгулялись бесы
По России вдоль и поперёк.
Рвёт и крутит снежные завесы
Выстуженный северовосток.
Ветер обнаженных плоскогорий,
Ветер тундр, полесий и поморий,
Чёрный ветер ледяных равнин,
Ветер смут, побоищ и погромов,Медных зорь, багровых окоёмов,
Красных туч и пламенных годин.
Этот ветер был нам верным другом
На распутьях всех лихих дорог:
Сотни лет мы шли навстречу вьюгам
С юга вдаль - на северо-восток.
Войте, вейте, снежные стихии,
Заметая древние гроба:
В этом ветре вся судьба России -
Страшная безумная судьба.
В этом ветре гнёт веков свинцовых:
Русь Малют, Иванов, Годуновых,
Хищников, опричников, стрельцов,
Свежевателей живого мяса,
Чертогона, вихря, свистопляса:
Быль царей и явь большевиков.
Что менялось? Знаки и возглавья.
Тот же ураган на всех путях:
В комиссарах - дурь самодержавья,
Взрывы революции в царях.
Вздеть на виску, выбить из подклетья,
И швырнуть вперёд через столетья
Вопреки законам естества -
Тот же хмель и та же трын-трава.

[Andriy]

Ныне ль, даве ль - всё одно и то же:
Волчьи морды, машкеры и рожи,
Спёртый дух и одичалый мозг,
Сыск и кухня Тайных Канцелярий,
Пьяный гик осатанелых тварей,
Жгучий свист шпицрутенов и розг,
Дикий сон военных поселений,
Фаланстер, парадов и равнений,
Павлов, Аракчеевых, Петров,
Жутких Гатчин, страшных Петербургов,
Замыслы неистовых хирургов
И размах заплечных мастеров.
Сотни лет тупых и зверских пыток,
И ещё не весь развёрнут свиток
И не замкнут список палачей,
Бред Разведок, ужас Чрезвычаек -
Ни Москва, ни Астрахань, ни Яик
Не видали времени горчей.
Бей в лицо и режь нам грудь ножами,
Жги войной, усобьем, мятежами -
Сотни лет навстречу всем ветрам
Мы идём по ледяным пустыням -
Не дойдём и в снежной вьюге сгинем
Иль найдём поруганный наш храм, -
Нам ли весить замысел Господний?
Всё поймем, всё вынесем, любя, -
Жгучий ветр полярной преисподней,
Божий Бич! приветствую тебя.
Максимилиян Волошин
Коктебель
1920

[Andriy]

* * *
(Если выпало в Империи родиться...
И. Бродский)
О северо-запад Империи бьётся волна.
С упорством отчаянья снова и снова устало
Разбитое тело своё собирает она
И падает голою грудью на острые скалы,
И брызги, как мошки, летят на огонь маяка,
Чтоб вновь возвратиться к холодной ярящейся пене.
Маяк есть подобие свечки в руке старика,
Который внутри его мерит виткамиступени,
Неспешно, но верно по лестнице двигаясь вверх,
И капает воск на ступень, как слеза из глазницы.
Смотритель одной из морских несменяемых вех,
Артритный морщинистый сторож имперской границы,
Однако, не плачет: довольно соленой воды
Внизу, где грохочет осенних штормов канонада!
Империя скупо платила ему за труды,
Однако платила исправно - а что ещё надо? -
Все эти, не сбиться бы, сорок без малого лет...
И он ей исправно служил, не заботясь вопросом,
Кому предназначен его еженощный привет,
Горящий во мраке над стылым скалистым откосом?
Судам? Но какие же в этих краях корабли?
Тем более - в бурю? Ну разве - незримые глазу...

[Andriy]

По крайности, пАруса в этой свинцовой дали
За все эти годы он так и не видел ни разу.
Богам или звёздам? Но ватные панцири туч
От дольней докуки небесный покой охраняют.
И шарит в тумане по локоть блуждающий луч,
И свечи прозрачную кровь на ступени роняют
Вернее всего, потому лишь, что быть маяку
Столичный чиновник велел, не бывавший здесь сроду.
Смотритель немногое видел на долгом веку -
Лишь ветер, да скалы, да тёмно-солёную воду.
Что было до этого - сам уже помнитс трудом:
Какое-то лето, гербы, и мундиры, и флаги,
Кареты, ливреи, огнями сияющий дом,
Какие-то речи и клятвы, соратники, шпаги,
Конвой, коридор, каземат, кандалы, голоса,
Бессонная ночь, эшафот возле окон острога,
Пакет. "Вам предписано в двадцать четыре часа..."
Простая одежда, брусчатка, повозка, дорога...
А после - маяк. Он не ропщет. Не худший удел,
Не повод отнюдь от тоски повредиться в рассудке.
Покой. Свежий воздух. Безлюдье. Всего-то и дел -
По лестнице вверх подниматься два раза за сутки,