Изнасилованы освободителями.
Дэйли Мэйл.
Выжившие в лагере Освенцим смогли пережить тот настоящий гитлеровский кошмар, чтобы столкнутся с другой опасностью: быть изнасилованными русскими солдатами…
Когда свобода наконец пришла, то она пришла внезапно. В одну из январских ночей, когда девочка-подросток Eva Mozes Kor и ее близняшка Miriam коротали ночь на койке в бараке лагеря Auschwitz-Birkenau, то были внезапно разбужены грохотом от большого взрыва.
Снаружи бараков все озарилось красным заревом…
В ту ночь нацисты решили взорвать крематорий, где еще сотни тел Евреев ждали своей очереди на сожжение. Они(Немцы) боялись, что части Советской Армии подойдут и найдут следы их совершенных преступлений.
Уже через мгновение, Ева и Мариам были согнаны из своих бараков вместе с другими близняшками. Их всех заставили идти по одной дороге в Освенциме, по дороге, имевшей в длину всего в полторы мили. Именно тот день она показалось особенно длинной…
Это вообще было чудо, что они остались живы. Их использовал тот ‘знаменитый’ доктор Менгеле в своих экспериментах “наследственной биологии.”
Детей освободили советские войска в 1945, но в дальнейшем получили сполна от русских солдат
В одном из своих экспериментов, доктор Менгеле намерянно впрыснул в Еву одну неизвестную болезнь, которую он так хотел детально изучить. Впоследствии, она серьезно заболела – но постоянно твердила себе, что должна выжить в любом случае.
“Если бы я умерла, то мою сестру-близняшку Менгеле убил бы обязательно, впрыснув яд прямо в ее сердце, чтоб затем провести сравнительную аутопсию,” объясняет она.
Но теперь Еве пришлось пройти через свой последний ужас, когда под заревом русских залпов артиллерийских орудий, им пришлось из всех сил тащится сквозь пугающую темноту.
Те дети, которые не могли ходить, то их SS немедленно пристреливали; их тела остались лежать на обочине той дороги…
Но Еве повезло. Ей посчастливилось остаться живой и невредимой, и снова вернутся в Освенцим. Уже вскорости она обнаружила, что их все дальнейшие мучения уже подходят к концу, а одна из женщин в бараке даже начала кричать: “Мы свободны! Мы свободны!”
Ева кинулась к двери барака, но никого еще не могла увидеть на фоне снега. Только через несколько минут, она все же смогла разглядеть первых бойцов Красной Армии, которые были одеты в тот день в белые маскировочные костюмы.
“Мы кинулись к ним, они обняли нас, они дали нам печенья и шоколада,” вспоминает она.
“Мы были долгое время совершенно одни, и простое объятие мужчин стоило для нас намного больше, чем это можно было бы представить. Простое человеческое и теплое отношение – это было то, к чему мы так сильно соскучились.”
Для несколько тысяч ослабленных и измученных заключенных, которым чудом удалось выжить в Освенциме, солдаты Красной Армии Первого Украинского Фронта, которые и освободили этот лагерь 27 января 1945 года, были теми первыми приветливыми лицами за эти долгие годы страданий.
Несомненно, это был повод для празднования и ликования.
Но, несмотря на это освобождение, мы все-таки должны взять паузу и посмотреть, — что же случилось впоследствии с теми, кто освободился из самых страшных концлагерей.
Истории оскорблений, изнасилований, воровства и необыкновенного предательства.
http://inoforum.freehostia.com/wp-content/uploads/photo/camp_woman2.jpgБольше миллиона Евреев погибло в этом лагере, но Советы остались глухи к их лишениям и страданиям
Для начала нужно сказать, несмотря на дружелюбное отношение к жертвам холокоста, Русские не очень то были озабочены тем, что они увидели в Освенциме.
В самом деле, это освобождение заключенных было едва замечено Советской Прессой; 2 февраля 1945, и то мелким шрифтом в газете Pravda было такое сообщение.
Основной причиной такой некой холодности со стороны Советских солдат, которые прибыли в Освенцим было то, что они сами навидались достаточно того беспредельного ужаса, пока продвигались по всей Восточной Европе.
“Я видел как много городов было полностью уничтожено, рассказывает нам Иван Мартинушкин, один из солдатов-освободителей. Я видел уничтоженные деревни, где торчали только трубы. Я видел страдания русского народа. Я видел много изуродованных детей. И не было ни одной деревни в нашем Отечестве, где война кого-либо пощадила.”
Для таких солдат, Освенцим оставался еще одним местом, где война показала себя со своей очередной беспримерной жестокостью.
Другой причиной было то, что Советы хотели наварить кой-какой политический капитал с лагерей смерти.
А затем марксисткая пропаганда взялась за свое дело. Упор делался на страданиях Евреев – при том при этом говорилось, что из всех 1,100, 000 уничтоженных в Освенциме, 1,000,000 оказались Евреями – для того, чтобы посчитать эти фабрики смерти только как результат капиталистической или фашисткой эксплуатации этого расходуемого материала.
По Советским критериям, все это слабо ассоциировалось с геноцидом, и не было особой веры, что эти несчастные души, которых освободили Советы, заслуживали особой симпатии.
После освобождения Освенцима, Красная Армия прямиком и на полном ходу, двинулась в сторону Берлина, дабы “добить зверя в его логове.”
А выжившим представилась прекрасная возможность позаботиться о самих себе. Вот они-то и заполнили все мало-мальские дороги по всей Польше…
Миллионы гражданских были вынуждены двигаться по всей стране. Одни спешили к себе домой, другие же спасались от крайне жестокой советской оккупации. А только что освобожденные узники Освенцима, враз заполнили ту великую реку человеческого страдания…
Люди собрались на церемонии празднования 65-летия освобождения лагеря Освенцим
Двое из таких как раз составляли как Елена Ситронова, так и ее же старшая сестра. Елена представляла собой в то время довольно привлекательную женщину в 20 с небольшим; ее старшая сестра была на десять лет старше, – она смотрелась так, что ее можно было принять за мать младшей.
Елена и сестра шли долго по дорогам растерзанной Польши, стараясь изо всех последних сил добраться до Чехословакии; по пути они старались ночевать в придорожных кустах или в амбарах.
Но они быстро выяснили, что несмотря на темноту, солдаты доблестной Красной Армии ночью рыщут в поисках женщин.
“Они были в пьяны – абсолютно все,” добавляет Елена. “Они больше были похожи на диких животных, которые искали более-менее красивых девушек, а затем насиловали их.”
И дабы избежать их внимания им приходилось постоянно прятаться, не забывая выглядеть как можно хуже. Не быть красивой – вот залог того выживания.
Те другие женщины, которые не принимали эти элементарные методы предосторожности, были изнасилованы.
“Я слышала отчаянные вопли о помощи. Затем они становились все тише и тише, пока совсем не исчезали.”
“Были случаи, когда изнасилование заканчивалось смертью. Солдаты просто душили их.”
“Мне приходилось отворачивать голову. Я не хотела видеть того. Я не могла помочь им.”
“Я очень боялась, что они изнасилуют и меня, и мою сестру. Они были настоящими животными. И как бы мы не прятались, они своим нюхам находили места, где прятались наши женщины и насиловали их всех. Именно так случилось с моими подругами.”
“Они делали ужасные вещи над ними. И до последней минуты, мы никак не могли поверить, что остались живы.”
“Мы думали, что если мы не умерли от рук Немцев, то мы точно умрем уже от рук Русских.”
Железнодорожная ветка идущая к воротам Аушвица. Выжившие еще не знали, что их ждут лишения на дорогах Польши
В один прекрасный день, когда уже прошло несколько недель после освобождения из Освенцима, когда они еще были по пути домой, Елене удалось где-то взять велосипед чтобы просто покататься.
Это было одним из радостных моментов, о которых она грезила долгие годы.
Солнце грело спину, а ветер развевался в ее прекрасных волосах. Вокруг была крестьянская идиллия, и она внезапно почувствовала себя свободной.
Когда проехала некоторое количество километров, то вдруг решила отдохнуть на обочине, и увидела как солдат Красной Армии приближается к ней…
Солдат остановился и посмотрел на Елену, которая сидела свежей и пахнущей как раз напротив него.
“Он определенно искал молоденьких девушек,” продолжает она. Он положил мотоцикл на землю, и битва между нами началась.
Я не понимаю, как мне вообще удалось избежать того жестокого русского солдата, этого настоящего криминального элемента. У него не было секса долгое время, но у него, похоже, и не было особого желания изнасиловать меня.
Я пиналась, я кусалась, я постоянно кричала. А он в это время меня постоянно спрашивал, — не Немка ли я. “Нет, я Еврейка из концентрационного лагеря.”
Мне пришлось показать номер на моей руке. Увидев это, он все понял и решил меня отпустить. Возможно, он сам был Евреем.
У другой заключенной Освенцима, Линды Бредер, которая заявляет – а это вообще неслыханно — возвращение в родные края оказалось гораздо опаснее, чем ее нахождение в лагере смерти.
Они также, как и многие другие были вынуждены возвращаться домой по разбитым дорогам Польши на своих двух, когда рядом остановился грузовик полный русских солдат.
Несмотря на наши мольбы, они отнюдь не желали нас отпускать. В их глазах читалась агрессия и похоть.
Женщины позволили с собой проделать это, т.к. были сильно уставшими и не могли дальше идти – но по большей части они были просто испуганы, потому что к этому времен они уже знали, что “Советы часто насилуют девушек.”
Но после нескольких миль машина вдруг остановилась. Женщинам приказали переваливаться через задний борт.
Они(женщины) были сильно испуганы, они думали что сейчас их будут насиловать. Но у солдатов именно в тот день мысли были повернуты насчет другого преступления. Вместо банального изнасилования, они решили их банально ограбить. Они сняли с них все, что представляло для военных хоть кой какую-нибудь ценность.
Это было уже не так уж плохо, и как добавляет Линда Бредер, “по крайней мере, мы остались живы.”
Но самое худшее ждало ее при возвращении домой, в родной городок Stropkov, что в Словакии. Она прошла по старой, знакомой улице и постучалась в дверь собственного дома.
“Дверь открылась и я увидела то ли Русского, то ли Украинца,” добавляет она. Он был ей явно незнаком. Он был вообще чужим. И он жил в ее доме.
Единственное, что поддерживало при нахождении в Освенциме было то, что она лелеяла надежду когда-нибудь, в один прекрасный день прийти к себе домой, и снова начать строить свою разбитую жизнь с нуля. Но ее надежда полностью разбилась. Об двери некогда собственного дома…
Она прошлась по всей главной улице городка, и обнаружили тот страшный факт, что те дома, которые раньше принадлежали ее друзьям и родственникам, теперь принадлежать людям из Советского Союза. Только один старый сосед остался. Он не был Евреем.
“А когда я посмотрела на окна этих домов, то физически ощутила, что они все смотрят на меня.
Каждый сторонился меня, как будто я была прокаженной или чего-нибудь. Я покинула город на следующий день и больше никогда в него не возвращалась.”
http://inoforum.freehostia.com/2010/01/iznasilovany-osvoboditelyami/
