[Мая]

Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.
Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело,-
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз.
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно сниться май
И та, что навсегда люблю я.

(С. Есенин)

[Assasin]

Я хотела подарить тебе звезду,
Но узнала в небесах,
что сияют звёзды лишь на льду -
Они гаснут в человеческих руках.
-------------------
В общем-то позже я это четверостишье распространила до целой истории, если кому хватит терпения, вот:

http://www.diary.ru/~another-side-of-death/?comments&postid=14714185

[Гудвин]

          Смейся
Пусть ночь будет моя, смейся.
Не верь в мои тайные знаки.
Ночь взята на крест. И песня
Измотана вечной дракой.

И о любви – нет смысла, -
Протянута сквозь созвездья,
Иссушена ветром. Как быстро
Все было у нас… Смейся…

Не чувствуй, мне хватит места,
На собственный бред, не больше.
Все несвоевременно… Смейся…
Так будет, быть может, проще.

Проколота или проклята,
Бесчинствует в мире осень.
Деревья не слышат голода,
И им не ужасна проседь.

Да что же, за что же, будет ли?
Все фразы звучат без связи.
Все мысли – медведи-увальни,
И главное, все – сразу.

-----
Стоит на Неве крейсер,
И сердце по нем плачет.
Я стану Невой. Смейся! -
Я стану тобой - значит.

***
Всё – жду. Тихие станции,
Полу-задумчивость, полу-мечты.
Стук – проходящих по лезвию – танцев.
Между вагонов звенит – ты, ты, ты…

Нет, не могу – обезличен платформами
Мир. Все – застыло в пути круговом.
И на перроне застыли – спокойными –
Плакать – не место, не место – вдвоем.

И – рассеклись. Объявили. Задвигались.
Скрип. На путях – как в гробу – тишина.
Птицы контужены, мысли все вылились,
Солнце – и то не светило тогда.

И – заплясали в потемках блаженные,
Блажь расплескалась с перрона – на жизнь.
И – ничего. Всё – в вагонном кружении,
И из него мне никак не спастись.


***
В звенящей капле все небо собрано.
В уютном доме – вселенной сон.
А я весь век с чужими окнами
Веду о глупостях нелепый спор.


Вот. Вспомнилось....

[Alex]

   Подайте копеечку, братцы
   Из ваших мозолистых рук,
   Я товарища Мао-Цзе Дуна
   Незаконнорожденный внук.

   Родился безногим, родился безруким,
   Товарищеский суд взял меня на поруки,
   В борьбе пострадал я за правое дело,
   На мелкие части порубано тело,
   Порубано тело на мне.....

   Подайте копеечку, братцы.......( и т.д.)

[Ева Мотылькова]

Подобно медузе я загоняю
Шары на шАру все в лузе.
И тяжко дышать становится
Знаю, что сердце не остановится
Лучше бы сразу в пропасть
Выпить глинтвейна, вновь согнуть лопасть
ПропАсть навсегда
Никогда не вернуться
Заснуть, не проснуться
Кричать не заткнуться
И верить что ты где-то рядом,
В весеннем наряде,
В летней панаме,
Скучаешь по маме, которая дышит
И пишет стихи о зимнем обряде
Когда где-то рядом
Столкнулись запахи наши
Любимые с крыши
Лететь словно листья
Врезаясь в глубокие ниши……
Лишь              Память…………………

Максу О. посвящаецца

[Гудвин]

 
однако, как все можно опошлить. даже стихи.
помесь обкуренной Земфиры и нечленораздельного Вакарчука.

всегда интересовали мотивы людей, которые так издеваются над словом. нафига, уважаемые?

хотя это мое личное восприятие. просто давно копилось от того, что пишут в теме. и не только.
только ради бога не надо говорить, что я много на себя беру, что не имею права судить.
я имею право высказать свое мнение.

или ощущение.

ощущение - мерзковатое.

[Эл]

Гудвин, расслабьтесь и закройте глаза))))))

Черную и прочную разлуку
Я несу с тобою наравне
Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку,
Обещай опять прийти во сне
Мне с тобою, как горе с горою...
Мне с тобой на свете встречи нет.
Только б ты полночною порою
Через звезды мне прислал привет.

[Эл]

Нет воды вкуснее, чем в Романье,
Нет прекрасней женщин, чем в Болонье,
В лунной мгле разносятся признанья,
От цветов струится благовонье.

Лишь фонарь идущего вельможи
На мгновенье выхватит из мрака
Между кружев розоватость кожи,
Длинный ус, что крутит забияка.

И его скорей проносят мимо,
А любовь глядит и торжествует.
О, как пахнут волосы любимой,
Как дрожит она, когда целует.

Но вино, чем слаще, тем хмельнее,
Дама, чем красивей, тем лукавей,
Вот уже уходят ротозеи
В тишине мечтать о высшей славе.

И они придут, придут до света
С мудрой думой о Юстиниане
К темной двери университета,
Векового логовища знаний.

Старый доктор сгорблен в красной тоге,
Он законов ищет в беззаконьи,
Но и он порой волочит ноги
По веселым улицам Болоньи.

[Гудвин]

Кропанье пошлостей - большое зло.
Вы этого совсем не сознаете.
Бездарных проходимцев ремесло,
Как вижу я, у вас в большом почете.

(Гете)

     Слушайте!
     Проповедует,
     мечась и стеня,
     сегодняшнего дня крикогубый Заратустра!
     Мы
     с лицом, как заспанная простыня,
     с губами, обвисшими, как люстра,
     мы,
     каторжане города-лепрозория,
     где золото и грязь изъязвили проказу,-
     мы чище венецианского лазорья,
     морями и солнцами омытого сразу!

     Плевать, что нет
     у Гомеров и Овидиев
     людей, как мы,
     от копоти в оспе.
     Я знаю -
     солнце померкло б, увидев
     наших душ золотые россыпи!

Владимир Маяковский

[Эл]

Под праздник, под воскресный день,
Пред тем, как на ночь лечь,
Хозяйка жарить принялась,
Варить, тушить и печь.

Стояла осень на дворе,
И ветер дул сырой.
Старик старухе говорит:
- Старуха, дверь закрой!

- Мне только дверь и закрывать,
Другого дела нет.
По мне - пускай она стоит
Открытой сотню лет!

Так без конца между собой
Вели супруги спор,
Пока старик не предложил
Старухе уговор:

- Давай, старуха, помолчим.
А кто откроет рот
И первый вымолвит словцо,
Тот двери и запрет!

Проходит час, за ним другой.
Хозяева молчат.
Давно в печи погас огонь.
В углу часы стучат.

Вот бьют часы двенадцать раз,
А дверь не заперта.
Два незнакомца входят в дом,
А в доме темнота.

- А ну-ка, - гости говорят, -
Кто в домике живет? -
Молчат старуха и старик,
Воды набрали в рот.

Ночные гости из печи
Берут по пирогу,
И потроха, и петуха, -
Хозяйка - ни гуту.

Нашли табак у старика.
- Хороший табачок! -
Из бочки выпили пивка.
Хозяева - молчок.

Все взяли гости, что могли,
И вышли за порог.
Идут двором и говорят:
- Сырой у них пирог!

А им вослед старуха: - Нет!
Пирог мой не сырой! -
Ей из угла старик в ответ:
- Старуха, дверь закрой!

[Гудвин]

***
Будет ли так – чтобы огненным заревом
Небо, не кровью омывшись, плыло?
Чтобы слова говорили мы главные,
А не пустое, гнилое былье?

Будет ли голос дрожать от отчаянья,
Не от надрыва, а в счастье Любви?
Чтобы луна не кроваво-печальная,
А безраздельно-живая – внутри.

Будет ли время идти для свечения,
Для беспредельного бега зари?
Чтобы мы были не жалкими тенями,
А неизбывными снами земли?

Знаками, искрами, болями, мыслями
Жизни немыслимой будем гореть?
Будет ли так – чтобы души отркывши мы
Стали сильнее, чем время и смерть?
 

[Эл]

Весь мой сон по капле втихомолку
высосала темнота ночная.
А стучаться в стену мало толку -
меж тобой и мной стена двойная.

Это темень до меня достала
парвозным свистом, гулкой далью.
Я устала, очень я устала,
образ твой томит меня печалью.

Если б жизни занавес тяжелый
хоть бы раз на миг растаял дымкой
и возник ты, юный и веселый,
предо мною, перед невидимкой...

Сколько муки, сколько было муки -
все ушло, унесено волнами.
Нет любви - и, значит, нет разлуки.
Тот же мир бескрайний перед нами.
(с)

[Гудвин]

Анна, не могли бы вы писать автора.
Я вот под своими только подпись не ставлю.
Иногда очень нравится то, что вы цитируете, и хотелось бы точно знать - откуда

Для вас, Анна:
***
Жар беспокойной ночи.
И рвутся в сознании нити.
И каждый, наверное, хочет
Великих ночных открытий.

Чтоб вечность – на миг – но ближе,
Чтоб смерти не так бояться.
А я все скольжу по крышам
В нелепом, но легком танце.

Как жар бесконечной ночи
Я чувствую жизни липкой
Ненужность. И тленность строчек.
И брежу пустой молитвой.
 

[Гудвин]

Имя тебе – тишина и раздолье.
Отзвуки сердца – заутренней стон.
Зарево неба, волной колокольной
Не потревожен заброшенный дом.
 
Вольно и глухо гуляет в просветах
Бог. И спросонья не видит углов.
Струны лучей, и проколото лето
Сотней звенящих невытекших слов.

Имя тебе – своевольное небо,
Цепко зажато в квадрате окна.
Рвущая сердце свобода. Нелепо –
Избрана будто с запою – страна.

Потуги славные в грязи запутаны.
Колокол с ревом кабацким сроднен.
Имя тебе – Магдалена распутная,
Вечно при боге. Но тянет гнильем.

Глушь разудалая, степь необутая.
Росами сердце порезано в кровь.
Падаю навзничь, от трав обезумев я. 
Имя тебе – даровая Любовь.

Тело изрыто дорогами рваными.
Воды твои задохнулись в грязи.
Но как светло, как по-русски отчаянно
Ты принимаешь молитвы мои.

Струны лучей между нами рассыпаны.
Отзвуки неба – в ладони искрят.
Я выпиваю тебя, мой невиданный,
Имя которому – бог и земля.
 

[Мая]

Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.

Я помню, ты мне говорила:
"Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда".

Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.

И сердце, остыть не готовясь
И грустно другую любя,
Как будто любимую повесть
С другой вспоминает тебя.

С.Есенин