Сказка
В колодце высохла вода,
И древний шут уснул, скучая,
И юный принц уже давно,
Хоть это, впрочем, все равно,
Совсем не юн, но, как всегда,
Все так же весел и отчаян
И ревматизм не замечает.
Но меч отцовский заржавел
И плесенью слегка покрылся.
Бедняга егерь поседел
И заикается немного
С тех пор, как в чаще заблудился.
Но серый волк его не съел.
Он постарел, остепенился.
И все в порядке, слава богу.
Злой ведьме отрубили ногу,
Чтоб не проказничала впредь.
Пропив и золото, и медь,
Наш старый добрый царь Кащей
Играет в карты по субботам
И за тарелкой кислых щей
Смеется стареньким остротам
С графиней Дракулой - вдовой,
Чей нрав веселый всем известен.
Его сиятельство, увы,
Дожив до белой головы,
Почил в бозе, поддавшись лести
Одной русалки молодой,
Весьма известной морфинистке,
А в тайне - ярой феминистке.
Напившись крови милой дамы,
Граф, получив передозняк,
Скончался, прошептав:"Ништяк!"
Русалка та была упряма
И, не признав своей вины,
Была отправлена в изгнанье
В пустыни южной стороны,
Где, говорят, живет нескучно
И с местным джинном курит драп,
Хоть тот всего лишь жалкий раб
Какой-то лампочки вонючей.
Ну а у нас все тишь да гладь,
Лишь вурдалаки тихо воют,
Когда выходят из запоя,
И гражданам мешают спать.
Да, Змей-Горыныч перебрав
В избе у бабушки Яги,
И встав с утра не с той ноги,
Поет с похмелья трехголосье,
Но в этом он, бесспорно, прав...
Года уходят, скоро осень.
(Петр Каменных (гр. "Дядя Го", скрипка)
