Дайте ссылку на фото после вырубки!!!
Письмо на интер пишу...
Ну что? Написал?
Написал...Тока ни ответа ни привета...Даж телефон свой оставил......
что написал - то? что вырубили зеленого друга? так сам видел - тот же передел по всей стране. Такое неинтересно ни Интеру ни кому другому!
Отправленный на: Марта 21, 2008, 15:00:23
попробуйте отправить вот это:
Одинокой и старой бабе Мане уже под 90. Доживает свой век в двухкомнатной хрущевке – немного по старчески захламленной, но не запущенной. Дети давно уже осели в России – как ездили в свое время на север, на вахту, заработали денег на эту вот кооперативную квартиру, так там и остались. Сами уже на пенсии, звали бабу Маню к себе. Да куда уж ей в такие годы с места срываться! К тому же еще одно держало старушку в городе, давно ставшим родным после переезда из недалекого села. Внучок, Мишанька, воспитанный и взращенный бабушкой, пока родители на северах зарабатывали деньги . Уже плохо помнит баба Маня каким он рос. Давненько было. Конечно, добрым и заботливым. Умным и порядочным. А вы слышали чтобы любимые внуки были другими?
Когда получили долгожданную квартиру, новоселы дружно принялись облагораживать и озеленять двор. Посадил деревце и школьник Мишаня. Клен. Напротив своих окон. Поливал и подвязывал тоненький саженец к колышку, чтобы не погубил его восточный суховей с полей, начинавшихся сразу за домом.
А потом Мишаня закончил школу и ушел в армию. Деревце к тому времени окрепло, подросло, зеленело весело в ряду своих одногодков, напоминая бабе Мане про внука. А потом… Потом Мишаню привезли домой из далекой страны Афганистан, о войне в которой слышала баба Маня, но знать не знала что в том Афганистане служил и погиб ее внучек. Ее Мишаня. По старости своей не вспомнит уж баба Маня, ни в каком году, ни сколько лет тому назад это было. На память о внуке остался клен. Могучее дерево с раскидистыми ветвями, крепким коренастым стволом. Каждый день неуверенной старческой походкой обходила баба Маня вокруг дома, проходила по скверику, подходила к тому дереву. Памятью о внуке, рослым, крепким и сильным – таким же, каким мог стать Мишаня – был ей этот клен.
Старая и недужная, не так уж и часто в последнее время выходила баба Маня во двор. Но слышала, что на месте скверика под их окнами хотят строить новый магазин. И рубить деревья. Поначалу не поверила. Потом поверила – и занепала духом. Единственная стариковская отрада – зеленая аллейка за домом. И Мишанин клен… Потом поверила другому – люди собирались в сквере, вешали плакаты и ленточки, защищали сквер, обещали не дать в обиду деревья. Значит, будет жив и клен. Память о внуке.
Не избавившись и на старости от привычки вставать «до свита», в то утро баба Маня сидела у окна и смотрела на оживающую улицу просыпающегося города. Прямо напротив ее окон остановилась большая машина. Вторая. Милицейский «бобик». Мужики в оранжевых жилетах с бензопилами и топорами в руках пошли… к скверу! Как могла быстро спустилась баба Маня во двор, на непослушных ногах обогнула угол дома. Гудели бензопилы, и несколько деревьев легли уже на землю. И следующим был Мишанин клен… «Я тебе попилю!» - только и смогла сказать баба Маня. На большее сил не было, перехватило от волнения горло. Молодой рослый милиционер крепко взял бабульку под руку и потащил в сторону. Он как и его пятеро коллег охранял порядок – чтобы не помешали жильцы запланированному уничтожению сквера. Как могла обьяснить ему баба Маня дрожащими старческими губами, что не помешать она хотела, а хоть бы попрощаться с деревом. С Мишаниным кленом. С внуком.
Через несколько часов дело было сделано. Исчезли мужики с пилами. Уехала милиция. Увезли деревья. На месте сквера остались пеньки. Чуть больше сотни. И на одном из них, на пеньке Мишаниного клена, обвязанным вместо рушника обрывком бело – красной заградительной ленты, горит церковная свеча.
+ соответсвующая фотография.
