[Лесник]

   ПРОДОЛЖЕНИЕ      ТОЛЬКО ДЛЯ СТАНКОСТРОЛЛЬ     


      "Кровавое зарево полыхало на западе. Это уставшее солнце садилось за горизонт.  Вечер медленно переходил в ночь. Прохладный ветерок приносил и уносил ароматы  Донецкого кряжа. Лунный свет замогильно подсвечивал  тройке копателей. Где - то работал трактор, "прели" озимые - это трудовое крестьянство в поте лица добывало хлеб насущный, глубоко под землей в забой шли шахтеры, машинисты вели составы.  В ночную смену заступали сталевары. Дохнуло навозом с запада.  И лишь тройка копателей продолжала свое интересное дело."    

  Предполагаемая критика Станкостролль:

  - Да, всего лишь один абзац. Но только вслушайтесь в звук этих букв: "прели " озимые" - и перед вами встанет в полный рост труд простого человека. А фраза " - в забой шли шахтеры"  - это же гениально.  Два- три слова - а вы уже видите горы угля, которые идут эшелонами по нашей необъятной стране. Куда идут, зачем идут, почему машинисты их тянут ночью?  - это уже другая повесть.
 Но вот - " дохнуло навозом с запада" -  здесь автор обозначил вековой спор "западников"  и "словянофилов". С одной стороны, навоз имеет специфический запах, и вот этим запахом  "дохнуло", как пишет автор. Что он имел ввиду?  Душок от  загнивающего империализма с капитализмом?  Значит, автор симпатизирует "словянофилам"?  Но он ведь показывает и новую экономическую формацию "спецов"-   "тройка копателей продолжала свое интересное дело". То есть, с симпатией относится  к представителям профессии чисто капиталистической? Значит -"западник"? Да-а-а, загадал нам загадку.
  Но...  Талантливо. Это вам не просто диалоги. И, знаете, не хочется в забой, и в ночную смену к сталеварам, тем более, в поле на трактор. Как - то больше тянет взять в руки лопату и КОПАТЬ, КОПАТЬ, КОПАТЬ.  Вот она сила "печатного" слова.      

[Alex]

  Цитата :
  ... уставшее солнце садилось за горизонт.  Вечер медленно переходил в ночь. Лунный свет  замогильно подсвечивал  тройке копателей ... и т.д.
  Вы когда-нибудь видели во время солнечного заката замогильное подсвечивание лунного света ? Такое вообще возможно ? Вы уж определитесь - или закат, или лунный свет.
     Леснику : если вы пишете только для Станкостролля, то пользуйтесь ЛС.
     Вообще-то тема - о сокровищах князя Игоря, а Вы о сталеварах, шахтёрах, трудовом крестьянстве....запахе  навоза...озимых...

[Станкостролль]

Я в восторге. Продолжайте! 

[Лесник]

  Цитата :
      Леснику : если вы пишете только для Станкостролля, то пользуйтесь ЛС.
   

 

    Замечание принимается, следует читать :" Для Станкостролль  и  других любителей изящной словесности.   

  Цитата :
  ... уставшее солнце садилось за горизонт.  Вечер медленно переходил в ночь. Лунный свет  замогильно подсвечивал  тройке копателей ... и т.д.
  Вы когда-нибудь видели во время солнечного заката замогильное подсвечивание лунного света ? Такое вообще возможно ? Вы уж определитесь - или закат, или лунный свет.
     

  Здесь вы пропустили:    "Вечер медленно переходил в ночь. Прохладный ветерок приносил и уносил ароматы  Донецкого кряжа. Лунный свет замогильно подсвечивал  тройке копателей".
Рассказчик наивно решил, что "вечер медленно переходил в ночь" достаточно, что бы понять, что и ночь наступила. Но коль просите, то пожалуйста: после слов "Донецкого кряжа" следует читать - "наконец наступила ночь".
  Но, господа, если вы начнете задавать вопросы, на чей конец наступила ночь, какой длины был конец, почему у нее такое имя -  НОЧЬ - то отвечаю заранее - это к поискам сокровищ не имеет никакого отношения.   

  Цитата :
 
     Вообще-то тема - о сокровищах князя Игоря, а Вы о сталеварах, шахтёрах, трудовом крестьянстве....запахе  навоза...озимых...

Где описания природы? Где повествование о красоте наших мест? Где Гоголевские или Стельмаховские тирады о щебечущих жаворонках и колышащемся ковыле.

   Как видите, Алех, народ просит подробности не только событий, но и окружающей эти события действительности. А учитывая, что это перегрузит рассказ о поисках, ответили описанием происходящего вокруг. А "навоз" - НУ КАК БЕЗ НЕГО?   От  прозы жизни не уйти.   

[crew]

"понюхал старик Ромуалдыч свою портянку  и аж заколдолбился" (с)

А мне рассказы Лесника очень нравятся, жду продолжения!

[Лесник]

ПРОДОЛЖЕНИЕ:
  - Кстати, ты от Доменных по улице М.Тореза проезжал?
- Да, это где вместо дороги ямы?    
- Здесь все дороги в ямах. Обратил внимание, последнее низкое место, там где очерет рос или как там его называют - камыш- засыпают щебнем? Вот где надо было предварительно пройти экскаватором. Упустили...  А вот идея насчет драги - пройти по долине - это хорошее решение.   
- Решение хорошее, но сколько ставков по Маячке! , - доктор призадумался. - Остается только ручной труд. Разметка и копка шурфов. Чем выше по реке, тем меньше глубина шурфа. Смотри карту. До изгиба - полезная площадь. А дальше - и смысла нет.
  Так за костерком, под печеную картошку, трое копателей вели неспешную беседу. Была и гитара, и доктор пел свой излюбленный романс:
   - В Париже, в маленьком кафе, где мы случайно повстречались,
   - Рука к руке, щека к щеке и ты мне нежно улыбалась,
   - В Париже в маленьком кафе.
   - Прошел сезон тех наших встреч, настала осень,
   - Каштана лист кружась упал к твоим ногам,
   - Я снова в Магадан, настала осень...
Красивый баритон звучал над Каялой рекой.
     Математик, конечно, не остался в стороне, его бурная молодость и приверженность к раритетам вылилась в ритмичный  рок:
    На юность выпала нам "пражская весна",
    Потом Ангола и Вьетнама будни.
   Мы знамя Красное ведь защищали там,
   Вот только здесь не удержали мы - в Союзе.
  Я дважды ранен, и одной ногой в могиле,
   Парадный китель молью уж побит,
  А знамя Красное мы кровью окропили,
  Пока живой всех помню, кто погиб.
  Мне за страну за эту не обидно -
  Ведь никогда я ей присягу не давал,
  Солдат присягу раз дает навеки,
  Советскому Союзу присягал.

Тут вмешался математик.
МАТЕМАТИК: - Лесник то же спел, правда, ему на ухо не только медведь наступил, но и кикиморы шею надавили, поэтому он хриплым прокуренным голосом пел гимн "АРГО":
- "Если стихнет ветер , мы ударим веслами...", а мы с доктором решили, что если у Лесника не будет весел, то он будет и руками грести.   

- Короче, - сказал математик, -  размечайте шурфы, а ты, лесник, бросай свою нечесть лесную и болотную и дай мне керн по старогородской горе из трех точек. Мы ее просчитаем. Вон Перельман пустоты в галактике просчитывает, а здесь  ГОРА.

 Уже светало. Закопанные в шурфе сапоги - ботфорты через сто - двести лет вызовут споры у новых поисковиков, которые никогда никуда не исчезают.

  Первым улетал математик.  Дела вели его на юг. Конечно, было и по пiв децi и кофе, и доктор поделился корешками девясила от бабы Яги. 
    А в конце апреля проезжающие по дороге мимо телевышки вдоль Сухого Торца могли видеть двух  мужичков, навьюченных как ишаки, идущих в сторону Дмитровки, останавливающихся, что - то друг другу доказывающих.

  Что двигало этими людьми? Страсть? Вера  в то, что битва была между Сухим Торцом и Маячкой (Каяле)?    
- До встречи, город сад,- сказал доктор оглядываясь на пойму Маячки.
- До встречи, город парк, город разбитых дорог  и отсутствующих тротуаров,.- сказал математик.
- Пока, Каяле, - это уже я.
   Так закончилась очередная экспедиция на берега "реце Каяле".

(С) 2011г     

[rayo]

Читала с интересом, большое спасибо. Продолжение будет?

[Лесник]

ПРОДОЛЖЕНИЕ:


Первым выходит доктор, 195 см, 130 кг мышц.

Доктор прочитал отчет и прислал замечание - "109 кг мышц", что и уточняю.

[Лесник]

А хоть какие-то подтверждения что бтва действительно была сдесь есть? Должны ж были тогда остаться курганы, оружие....?

"Последним фактором было то, что с Меловой горы открывался исключительный
 обзор окрестностей, позволявший видеть передвижение противника на значительном расстоянии, вплоть до контроля переправы через Торец напротив нынешнего парка им.Ленина.
Роль Меловой горы как месторасположение дальней заставы Торской
укрепленной линии косвенно подтверждается находкой здесь во время
 вскрышных работ в 1986 году захоронения, как ни странно,  высоко-поставленного духовного лица того времени, о чем свидетельствовал соответствующий погребальный инвентарь, и пушечных  ядер.

 Впрочем, относительно погребения может быть и другой, более древний
 вариант. Говоря о пребывании князя Игоря Северского в плену у
 половцев на Торе, Ипатьевская летопись рассказывает: «Половцы же,
 чтя его как воеводу… волю ему давали, где хотел, там он ездил, и
ястребом деял ловы, а своих слуг пять или шесть с ним ездило… Попа
 тоже он привел из Руси к себе со святой службой…» Нетрудно догадаться,
 что могло произойти с оставшимися в плену после бегства Игоря с
 Овлуром на Русь. Участь их в любом случае была печальной, и
погребение на Меловой горе, в четырех километрах от Торской переправы,
 может быть подтверждением этого.


forum.gp.dn.ua/viewtopic.php?f=25&t=765&start=0

   Случайные находки - это случайные находки. Системно никто этой территорией не занимался. Зайдите в музей. Необходима практическая, повторюсь, системная работа.

[Лесник]

 

  Нечаянно набрел:

    "В конце прошлой недели во время заседания общественного гуманитарного совета президент Виктор Янукович выступил с поистине сенсационным заявлением: по его мнению, частные археологические коллекции, которые находятся в собственности граждан Украины, необходимо легализовать, и даже выставить в государственных музеях на обозрение широкой публики. Загвоздка в том, что по законодательству (и не только украинскому) все предметы, найденные в земле, принадлежат исключительно государству. По сути, президент предлагает узаконить кражи исторического наследия у целой Украины. Эксперты в один голос выступают против этой инициативы, отмечая: принятие такого решения будет означать, что государство вместо того, чтобы бороться с «черными археологами», предоставит им поддержку.
Как рассказал в интервью «Комментариям» заместитель директора Института археологии НАН Украины Глеб Ивакин, поскольку ни одна из частных археологических коллекций не имеет законного источника происхождения, то их создание – попросту скупка краденного. Ивакин убежден, что все находки должны принадлежать государству. «Тем более, что археология – это не отдельные предметы, это комплекс информации. Изымая отдельные предметы из земли, мы обедняем исторический источник, а в большинстве случаев просто его уничтожаем. Одна красивая золотая вещь не может рассказать о себе столько, сколько может рассказать ее контекст», — отмечает ученый. Критически отзывается об инициативе президента и ученый секретарь Национального заповедника «Херсонес Таврический» Елена Кленина. По ее мнению, с такой легализацией будет связано очень много проблем, прежде всего, у государства. «Это будет и поддержка “черной археологии”. Те же коллекционеры перестанут бояться показывать предметы, добытые незаконным образом», — уверена Кленина. Она отмечает, что такие коллекции были легализованы в Болгарии, однако «могу сказать на 100%, что все эти коллекции созданы благодаря грабительским раскопкам».
Ивакин допускает, что можно выйти из ситуации, объявив своеобразную амнистию: легализовать уже существующие коллекции, а в дальнейшем жестко реагировать на любые попытки изъять археологические ценности в частную собственность."

 "В госмузеях, то тут тоже возникает много вопросов. ....: «Если будет легализована такая коллекция, то какое мы имеем право забрать эти предметы? На хранение? А на каком основании – то есть, мы отвечаем за коллекцию, не имея никаких прав?»
  .... «Просто даже обычные люди не понимают, что нельзя выкапывать предметы ради интереса и нести домой», — считает эксперт.
Однако инициатива президента вряд ли направлена на то, чтобы рядовые украинцы не боялись держать дома найденные на заднем дворе черепки. Страстью к коллекционированию скифского золота или трипольской керамики, по слухам, одержимы немало украинских политиков и бизнесменов."
Подробнее: http://news.mail.ru/inworld/ukraina/politics/7321288/


ОДНАКО,
 

[Лесник]

                         ОСЕННЯЯ ЭКСПЕДИЦИЯ.
   Размеченные весной точки шурфов по течению Каяле – Маячки дождались своего часа.
- Все, дальше не проеду, рассыплется машина, ни дорог, ни дорожек, - это водитель остановил машину на горке. Вдали виднелась  пойма реки Маячки. – Я говорил вам, надо было низом,  с той стороны. Там проехать можно до самого места.
- Нормально, не огорчайся, - я вынул из машины сумку и рюкзак, - здесь прогуляться – одно удовольствие. Глянь, какой денек.
- Да, денек теплый. Наверное,  последние теплые деньки этой осени.
    Распрощались. Легко взвалив  рюкзак, поднял сумку и понял, что прогулка комфортной не будет.
   Оглянулся, вдали, вверху над горой  Карачун, одиноко под куполом парил экстремал. Хорошее место для  полетов. Косогор, главное волну поймать. Вот порыв ветра поднял экстремала  вверх, ноги его поднялись выше купола:
- Упадет... Точно. Ну же, лови волну. - Поток воздуха поднял экстремала вверх, затем резко  бросил вниз.  Экстремал  выровнял купол, «поймал волну», и заскользил в сторону Славянска.
- Да, хлопец,  хлебнул адреналинчику. Ну,  в путь.  – Еле заметная тропинка вела вниз, по косогору - к месту лагеря экспедиции.
   За поворотом, внизу, увидел лагерь.
- Молодцы, уже все установили. – Это доктор с математиком развернули лагерь. Две палатки и конечно – гальюн в 19 метрах. Почему в 19? – спросил,  как – то,  математика. – Это он всегда скрупулезно вымерял расстояние до походного туалета.
- На три прыжка. Из  -  за этого метража я получил первое ранение. Установил туалет подальше от лагеря. Мало ли у кого какие потребности. Три стороны, полог, сидушка складная, приямок, сверху накидка – видок классный. Любуйся. Командир одобрил, но обязал перенести ближе - на 19 метров от первой палатки. Закрутился, не перенес, а  потом народ уже стал пользоваться. Да так и остался гальюн там, где поставил. А утром – я на дежурстве. Народ в работе. А тут «гости». А я в гальюне. Понимаю, что без оружия хана, а  к палаткам -  шесть прыжков. Ну,  я кубарем,  три прыжка без проблем,  а на четвертом – рука. 
 Математик задрал рубашку.
- Чиркнула, зараза. Я в палатку и по ногам, уложил «гостей».
 Потом разобрались, моя вина. Три прыжка – по шесть метров. Один разбег, второй кувырок, третий полет – и ты в палатке. За это время прицельной стрельбы нет. Только у охотников. Ну, ты же знаешь, от них и на первом прыжке можно словить. Вот так – 19 метров. И от лагеря недалеко и техника безопасности соблюдена.
 Вон он, математик, закидывает удочку. Его задача обеспечить лагерь ужином.
  Я прикинул расстояние. Сколько здесь? Километра полтора? Далековато. Рюкзак особо не напрягал. А сумка уже начала оттягивать  плечо. Перекинул ее на другую сторону и услышал голос математика:
- Нет, ты скажи, рыбалка – это удовольствие, или промысел? Три часа – две рыбешки. Ну, какое это удовольствие, когда задача не выполнена? Вот если бы я для себя ловил – тогда, да. А обеспечить всех рыбой – это промысел. А в этом случае, к делу надо относиться по - другому. Отставить удовольствие и решать поставленную задачу.
- Повтори, я не расслышал, - это доктор в десяти метрах от математика возился с такелажем.
- Слушай,  глуховат ты стал,  я громко говорю,  – прокричал математик.
- Во, сейчас услышал. Так что ты сказал?
  Вот он эффект пространства. Человек в десяти метрах не слышит, а я на расстоянии полутора км отчетливо различаю речь. Как – то, с полеводом на кордоне выскочили из избушки, трактор рядом услышали.
- Кого это нелегкая несет?
Вышли, трактор рядом работал, слышны голоса. Прошли навстречу км пять – никого. А трасса км в пятнадцати. Вот он – эффект пространства. С одной стороны воздух столь плотен, что слова  не проходят, а с другой – разрежен.
   Я присел на кочку передохнуть. Все стихло. Поднялся – снова слышу голос, но уже  доктора:
- Ты на что ее ловишь? На червя? А надо червя полить анисовыми каплями.   
- Ну, доктор, - подумал я, - разводит математика. Сейчас ему лекцию прочтет, как надо любить процесс, а не рыбу. Надо думать о ней, представлять – как рыбка подплывает, как обнюхивает наживку.  Во, точно.
- Вот она приплыла, обнюхала наживку, а червячок шевелится, извивается. А ей запах не нравится. Ну, вот ты, понюхай своего червя. Нравится? Ты бы его съел?
   Я рассмеялся.
- Ты лови, лесник на ужин обещал запечь в фольге.
 И вдруг слышу:
- Когда выходили песками в стране Бармалея из одной переделки, три дня без еды, так и саранчу ели, и не принюхивались. 
- Так то ж с голодухи. А рыбка нынче сытая. За лето нагуляла жирок. Она хочет деликатесов. Ей теперь разносолы подавай. Нет, без анисовых капель червячка есть не будет.
   Математик поднял голову, увидел меня. Привстал. Я махнул рукой. Он отбросил удочку, кивнул доктору в мою сторону и пошел навстречу. Доктор помахал рукой.
- Ну, наконец – то, - он взял у меня сумку и не спеша,  пошел  к лагерю.
 - Так, мужики, все в рюкзаке. Доктор,  распорядись такелажем.
- Слышь,  лесник,  математик анисовые капли на червя не капает, - доктор развязал рюкзак. Я решил ему подыграть.
  -  Анисовые капли?  Ты даешь. Нерест давно прошел. Это когда брачный период – тогда, да, надо капать. И не анисовые капли, а «Шанель», пятый номер. Или, на худой конец, - «Красную Москву», а еще она, рыбка, «Шипр» любит. Но тогда только самцы клевать будут.  А самки – нет, они на «Шанель» ловятся.
- Да на анисовые капли то же идет.
- Но это же когда нерест.
  Математик крутил головой, поглядывая то на меня, то на доктора. Умный, зараза, чувствует подвох.
- Ладно, ладно, анисовые капли…, «Шанель» на худой конец…. На ваши  «худые концы» и «Шипра» жалко.    Может икру им красную?
- А что, корюшка на красную икру косяками прет, хищница. Кстати, можешь зеркальце нацепить. Они любят любоваться в зеркальце. А не понравится, решит, что в зеркальце   конкурентка, и глотают его.
- Лесник, ты серьезно
- Куда уж серьезней. Слышал про ловлю на блесну?
- Слышал.
- Ну вот, блесна – это же зеркальце. Некоторые рыбаки из обручальных колец блесну делают. Отполируют  золотишко – как зеркало. Вот она и ловится. Правда, потом жены обструкцию устраивают     – куда, подлец, кольцо дел?
 Математик помолчал, подошел к доктору.
- Дай мне пять патронов.
- Ты что, решил ее из ружья рыбку пострелять?
- Решил, решил. – Доктор выдал леснику пять патронов. Математик взял бутылку водки и ушел.
  Пока распаковывали такелаж, где – то за поворотом громыхнуло.
- Нам еще дождя не хватало, – доктор поднял голову. На небе ни облачка, только в стороне Славянска еще один экстремал парил под куполом.
- Смотри, лесник, вот то же удовольствие. Математик ранее увлекался. Говорит, до сих пор тянет. А вот и математик.
  На плечах математик тащил мешок.
- Вот,  - сказал   подойдя и вываливая мешок возле костра. - Задача выполнена – и на ужин, и на уху, и на завтрак. Давай, лесник. Доктор обещал, что ты ее в фольге запечешь. Костер готов, дров на неделю хватит.
  Доктор остолбенел:
- Ничего себе, где ты этого добра столько взял. Возле костра лежали толстолобики, несколько карпов.

 Продолжение следует

[Лесник]

  ПРОДОЛЖЕНИЕ:


- Да здесь. Когда оплачивал путевку,  с мужиками познакомился.  Они на паях ставок держат. Приглашали, если чего. Афганцы. Пришел, вынул бутылку. Ну, на четверых, что псу дробина.  Я только пригубил.  Из патронов пакет сделали. Подошли к камышам. Они ж хозяева. Хоть и нельзя, но – для дела. Вот результат.
- Ты варвар, математик. Бедная рыбка.
- Может и варвар, но задача выполнена. Да и пакетик – так, игрушка. Когда его комлектовали,  каждый вспомнил, как первые пакеты  пацанами делали. У каждого было что рассказать.  А рыба – вся рыба их. Они  ж возле нее возятся сутками.
    Есть и на уху и на запеканку. Но запеканка - это уже моя забота. Сделал приямок, подготовил рыбу – перец, соль,   приправы, и в фольгу.  Замесил глину, уложил сверху слой – костерок свое дело сделает.
  Доктор колдовал над ухой, «камлал», что –  то,  приговаривая. Я прислушался.
- Хоть так, хоть эдак, хоть вниз, хоть вверх, кипи, наваривайся, жирок отдавай, косточки убирай…    
-  Доктор, ты что, колдуешь?
- А как же. Божья тварь, а мы ее едим. Могла бы плавать, жирок нагуливать, потомство давать.
- Ты смотри,  сколько она его нагуляла? Всякая тварь живет, пока ее не  съедят. А не съедят – сдохнет. Так ее и потом доедят.
- Да и мы пища для кого - то.
- Для червей.
-Это само собой. Но и душа наша кому  - то нужна.
- Доктор, ты кажется, мозги не туда направляешь.
- Да чем старше, тем больше задумываюсь. То плодится народ, а то вдруг мор нападает. Кому - то понадобилась эта общность.   Кто - то проголодался.
- Ну и мысли у тебя, доктор. Думай о  хорошем,   как говорится в рекламе.
  Вдали послышался рокот мотора. С другой стороны возвращался из обхода точек шурфов математик.
  К лагерю подошел одновременно с подъехавшей машиной.

Продолжение следует

[Лесник]

   ПРОДОЛЖЕНИЕ:
 
  Из машины вышел полевод, за ним мастер.
 Полевод не торопясь, подошел к костру, посмотрел на кипящую уху, поднял голову, глянул на доктора:
- И наша доля нэ  вмырала.  Камлал?
- Ну а как же.
- Тогда, здоров был.
- И тебе не  хворать.
 Это у них был такой ритуал.
 Рассмеялись, обнялись.  Потом  полевод  ткнул математика в грудь, ударил в плечо:
- Здоров или стонешь?
 Математик  левой раскрытой ладонью ткнул полевода в живот. Когда было необходимо, его ладонь становилась лопатой. Он не ударял, он дотрагивался, ладонь останавливалась, прикоснувшись к телу. Далее действовали законы физики. Энергия движения передавалась телу и вела свое разрушительное действие в теле. Полевод слегка отклонился и потянул руку математика. Если бы математик не знал этот трюк, то не произвольно потянулся бы за своей рукой. Человек, в этом случае, теряет равновесие и падает.  Но  не математик, удержался:
- Стону все чаще, но пока топчусь, - ответил. Обнялись. Смотрю,  у полевода даже слезинка предательски заблестела в глазу. 
- Полево–о–о–о-д,   - я окликнул его , стоя у костра и помешивая уху. – Стареешь, что ли?
       Полевод прищурился, взглянул на меня:
- И ты здесь, лесник. Бросил свою нечисть?
- Кикиморы тебе привет передавали, давно, говорят, не гостил. 
- Старею – не то слово. Энергию теряю. А ты все пишешь? Людей пугаешь. Сказки рассказываешь? С оборотнями дружбу водишь? Ох, лесник, - он не выдержал, - сколько же мы не виделись? – Он протянул руку, обнялись, я глянул ему в глаза.
- Так хоть перезванивались.
- Ладно, ладно, - сказал полевод, - сентиментальным становлюсь. Рад вас всех видеть. Спасибо мастеру, вытащил в народ,  в поле.
  Мастер поздоровался со всеми, вместе с водителем разгружал машину.
 Через час, покормив и отпустив водителя, сели за походный столик. Молодец, математик, и навес, и загородка от ветра.
- Свозил меня мастер к городищу. Помню,  пацанами там все  излазили, - полевод закончил уху, сполоснул свою персональную ложку и спрятал в чехол. ( Из староверов полевод) - Доктор, ты заметил?  Все ели молча. Значит,  за ушами трещало. Уха отличная. Спасибо.
  - Погуляли  мы на городище с мастером.  Раскопки еще перед войной велись. А те археологи были еще старой закваски, умницы. Место интересное. Ты бы, лесник, на фото эту местность снял бы, оживил бы  свои рассказы.   


   Полевод продолжал:
   - Что можно сказать? В древней истории ничего нельзя утверждать. Это только гениям позволено « в капле росы увидеть мир». А нам только версии и предположения.  А нынешним – только диссертации   писать,   «школы» свои поддерживать. Но версия интересная. Если Мономах пришел к Шаруканю, и  Царино - это городище   Шарукань, то дальше он пошел к Сугрову.
   Вот и вопрос. Дальше пошел? Или вернулся назад, не обязательно по маршруту, по которому пришел. Дары получены. Битвы не было. Мог ведь и вдоль Донца возвращаться. Тогда Сугров – это городище возле нынешнего Богородичного. Так как по правому берегу Донца городищ пока ни одного не нашли  далее Маяков.  Если же  городище Шарукань  возле Богородичного,  тогда Сугров – это Царино городище, возле Маяков.
  От Шаруканя русские двинулись к Сугрову утром в среду, причем успели за день не только дойти до городища, но штурмом взять его и сжечь. Следовательно, Сугров - от Шаруканя на расстоянии не более полудневного перехода. Там вдоль Донца меньше десяти км. От Сугрова до Сальницы русские сделали только два дневных перехода: 23 марта от Сугрова дошли до «протока Дегея», а 26 марта от Дегея дошли до Сальницы.   Остальные дни проходили или в отдыхе и праздновании, или в битве на Дегее и на Сальнице (24 и 27 марта). Итак, от Шаруканя до Сугрова - полудневный переход, от Сугрова до «потока Дегея» - однодневный и от «потока Дегея» до Сальницы - тоже однодневный переход. При возврате домой с добром, пешие  - значит, наше предположения, что Сальница – это Сухой торец – верное. Переходы,  скорее – прогулочные. Проще говоря – свое дело сделали, пограбили и домой. А на Сальнице их уже ждали половцы. То есть, до похода Игоря на этих местах  уже тогда зимовали половцы. Такие вот размышления.

  Продолжение следует.

[Лесник]

   ПРОДОЛЖЕНИЕ:

Примечание от меня:
 Полевод разворачивал  мысль мастера.  Мастер  пытался определить, где был Шарукань,  взяв за основу предположение краеведа Сибилева, что это могло  быть городище Царино, возле нынешних Маяков. Полевод   и размышлял  о вероятности этого предположения.  Маяки – это нынче село на правом берегу Донца, возле него – городище Царино, так же известно городище возле села Сидорово – Сидоровское , и возле Богородичного – Теплинское.  Археологи вели раскопки этих городищ.
 
Полевод продолжал:
  Встретили Мономаха с раскрытыми воротами, как говорится – «с хлебом и солью».  Хотя неизвестно, был ли такой обычай в те времена.
Первый вопрос: с какой стати? А Мономах попов вывел вперед и те стали псалмы читать. Народ и вышел. Значит, православные? Некоторые историки склоняются к тому, что городище основано скифами – аланами.
 Второй вопрос: Половцы кочевые и вдруг городище, остатки которого и до наших дней дожили.  Да, зимовья у них были. Но это городище не славянское ли, захваченное половцами?
 А что же Сугров? Там никто не вышел, городище или зимовье сражалось. За что и было разгромлено. Так городище или зимовье? Если брать во внимание первоисточник – то городище. Разгромить зимовье – как - то не то. А вот взять крепость – это уже тянет на полководца. Не в этом ли соль этих побед?  Полдня шли и с ходу взяли.  Поход Мономаха был в начале весны. Снежные валы  подтаяли, заграды не стало. А от  зимовья, кроме зкскрементов,  ничего и не осталось.
- А могилы?
 - Какие могилы у язычников? Сжигали они трупы. Выскажу крамольную для историков мысль -  все курганы – даже скифов – это все могилы,  имевших веру.  Но вот какую веру?  Кроме, конечно, курганов на месте побоищ. Там дров на всех не хватало в степи. Хотя отсутствие дров и могло быть причиной захоронений в степях и язычников. Но, вообще, без привязки к верованиям, в тех хитросплетениях  истории разобраться не легко.
  Некоторые исследователи и нынешний Изюм, и Змиев, и Харьков  идентифицируют с Шаруканем.  Это их версии. С таким же успехом территорию нынешнего Славянска можно привязать.
- А Краматорск?
- Это особый разговор. Ряд близких к нам  по времени исследователей, в своих работах упоминали Краматорск. Но вот мне рассказывали уважаемые люди:   в конце пятидесятых, на одном из заседаний географического общества, докладчик упомянул Краматорск. И что же? Его поправили – такого города нет. И в опубликованных тезисах докладов уже было написано – «Недалеко от Славянска». Причина известна – город закрытый.
  А нам надо в рассуждениях вернуться к так называемым шляхам или сакмам.
  Карты не донесли «тропу Трояни». А вот «Муравский шлях», «Изюмская сакма» проходит в наших местах.
   Основные шляхи – это реки. И зимой и летом. Ну а там где конница  прошла, там и шлях. Между реками связки – сакмы. Торить пути в далекие времена, да и сейчас,  надо под какие – то цели. Какие?  Великий шелковый путь,  из варяг в греки для «обмена товаром и опытом», за солью, торговля людьми, а позднее – туризм, то бишь – паломничество.
- Так здесь же дикое поле.
- Для кого - дикое? Для русичей?  Это для них дикое. «Пойдем туда, куда отцы наши не ходили» - это из «Слова…».  Эта же местность, где Краматорск, дикой не была. 
     Вот древний шлях начинался на горе Карачун. Или заканчивался, смотря от  куда и куда идти. Далее – Торец или по старинке – Тор. Значит – перевоз. Значит рядом должно быть городище.  Далее – на Бахмут,  а вот за ним – это и есть «дикое поле». Но - обжитое кочевыми племенами.
    Если на карту нанести все курганы – то мы определим старый шлях по старогородской горе  - на Городещину, Сергеевку и далее. Или же третий шлях –  вдоль южного склону горы – на Ивановку,  Марьевку,  Городещино и  на запад далее.  Это уже позднее, печенеги, а затем и половцы на эти места глаз положили и оттеснили племена славян. Но экстремалы – славяне имели здесь свои городища.  Контроль  за перевозом, переправами – лакомый кусочек для всех. Это потом уже татары стали контролировать эту территорию.  И Шарукань  в те далекие времена может и назывался по другому.
   А там где шлях, там и обслуга. Или посты, таможня, по – нынешнему. Обжитая была местность,  прикраматорье,  особенно южные склоны старогородской горы и меловой - Карачун.
      Муравский шлях и изюмская сакма именно здесь соединялись, если  с севера идти, и разъединялись – если с юга.  Нынешние Шабельковка, Городещино, Марьевка -  истоки нынешнего Краматорска. Но это до тех пор, пока не нашли древних городищ – на склоне горы старогородской,  на Каяле – Маячке, на Бычке, где Ивановка, на правом берегу Торца, где парк, да и там, где завод НКМЗ, Станкострой.
   Даже в середине прошлого века, где были цыганские поселки? На Станкострое и Петровке. То есть, там, где могли  быть перевозы – переправы. Осели по наитию или по исторической памяти кочевых племен?  Нужны дополнительные исследования. Этот город не напрасно включен в список исторических городов.    
    С нашим делом как увязать? Под Славянском появилось название – Карачун. Память народная сохранила название местности – место побоища полка Игорева. То есть место, где ПОГИБЕЛЬ. Так и гора стала называться. По местности. 

 Так, за беседой и вечер наступил. Наметили на завтра план работы. Там, где появлялся полевод, все руководство он брал на себя. И жалобы на отсутствие энергии – это так, для слова. Там энергии хватит на всех. Что и произошло. 
  На столе появилась карта с маршрутами князя Игоря по нескольким версиям:   где находился обоз, где стояли полки и пр. пр.  И как – то так точки шурфов были перенамечены, выстроились в блоки, охватывая большую площадь  поисков. Все было намечено, расчерчено, чуть ли не по часам рассчитана производительность. Да…, на перекуры времени не будет.   

 Продолжение следует.

[Лесник]

   ПРОДОЛЖЕНИЕ:

Подошло время ужина. Математик поддерживал огонь возле костра и костра над приямком.
   Я,  разворошив костерок, очистил от золы, добрался до глиняного затвора. Теперь,  главное, аккуратно снять пласт. Снял. Вот она. Притомилась. Нас пять человек. Пять блоков сейчас и на добавку. А еще и  на завтрак хватит.
  Через минуту коллектив полевых бродяг осторожно раскрывал  горячую фольгу. Проба снималась медленно, с опаской. Через пять минут с фольги сметались последние куски.
- Лесник, - полевод повернулся ко мне, - после ухи заговоренной был сыт, а после твоей рыбки – голоден. Давай добавку.
  Добавка была съедена:
- Мужики, вы на хлеб то же налегайте. – Но уже и завтрак был съеден  под шутки и прибаутки. Что ж, пять мужиков, да на природе, с таким аппетитом. Ну, «даст бог день, даст и пищу». Но «бог то бог, да сам не будь плох». Работы завтра не меряно,  пусть теперь математик думает про завтрак, обед и ужин. Но тут поднялся мастер:
- На завтрак, -  говорит,- у нас будет домашняя пища.
- Каким образом?
  Полевод рассмеялся:
- Ты, лесник,  писал про тетку, которая взглядом головки георгин и подсолнухов ломает?
- Так это мастер рассказывал.
- Слушай, полевод, это же деликатное дело, - мастер повернулся к полеводу.   
-  Кто говорит о  другом?  Вот деликатно и поведай мужикам. Я с ней познакомился, завтракал у нее, красавица.
   Как выяснилось, после летней экспедиции, математик убедил мастера поближе познакомиться с этой теткой. Сестра мастера пригласила ее к себе в гости, там  все и сладилось.
- Сестра, когда я приехал, знакомила меня со своими подружками. – Рассказывал мастер. -Приведет на чай с вареньем, посидим, поговорим, да на том и расстанемся. А в этот раз пошел я ее провожать. Да так вот и сладилось. В Москву вместе ездили. Правда, она на два дня, хозяйство дома, ухаживать надо.  Домовитая, не скандальная.
- Так, поздновато уже.- Полевод сворачивал бумаги. -  Аппетит можно только нагулять, наработать аппетит невозможно. Завтра и есть не захотите, заставлять себя будете.

Продолжение следует.