Краеведу.
всё оставить как есть ? - не разобравшись,- и Вы называете это объективностью ?!.
Чей интерес Вы защищаете ?
Ну не людей свободных явно.
Напомню. Три стороны предконфликта и во время его.
немецкие нацисты, совецкие нацисты и Народ.
Вы разобрались с немецкими . С Народом разобрался совецкий нацист. А вот с совецкими нацистами - Вы не желаете разбираться в упор. Я ведь не первый раз пишу для Вас имеено с акцентом на них.
Вы сохраняете тишину. Слабая позиция.
Если Вы не ответите своё отношение к ним - я сделаю Вывод и возможно он вам не понравиться.
Ваше желание увековечить память бургомистра изначально абсурдно.
О чем дискутировать? Вы прекрасно понимаете, что пока живет поколение, которое помнит войну, помнит оккупацию города - Ваше желание не выполнимо по определению. Моя мама меня не поймет. Равно, как не поймут и мои соседи (три семьи) по родной улице - их деды были расстреляны у обрыва над меловым карьером. Та же участь постигла и деда моей покойной жены (он жил на Ивановке). Все четверо были коммунистами - это были не сотрудники НКВД, не партработники - они были простыми рабочими, инженерами. По распоряжению управы были составлены списки коммунистов, оставшихся в городе. Каждое воскресенье они вынуждены были ходить в клуб им.Ленина в Старом городе, для того, чтобы отмечаться. Там их собирали в большом зале, и они не один час выслушивали пространные речи в издевательском тоне г-на бургомистра. Однажды их не отпустили домой - вывели из клуба, построили в колонну и под конвоем погнали к баракам на Меловой горе. А затем партиями расстреляли. Всех до единого. Семьи расстрелянных заставили покинуть родные дома - их жены, дети вынуждены были искать пристанище в чужих пустующих жилищах. Списки коммунистов составляли сотские - они жили на каждой улице. Жил один из них и на нашей улице - перед войной он отбывал наказание за воровство и был "обижен" на советскую власть. После освобождения города его арестовали, он был осужден на много лет. Судьба пощадила его - он возвратился в свой родной дом, к своей семье. Каждый день он уходил на работу, утром и вечером проходя мимо подворий, где жили жены и дети расстрелянных на Меловой. С Афанасом мало кто здоровался на улице...
И вдруг - открытое письмо о памятной доске в честь бургомистра Шопена. Спустя 65 лет после того кошмара, который в памяти очевидцев никогда не сотрется. Этот город повидал многое за время своей истории, но подобного, пожалуй, еще не было...
Что касается "советских нацистов"... Знаете, Вам об этом не стоит мне говорить. Это горькая тема. Эта тема не входит в круг краеведческих вопросов, которыми я занимаюсь - об этом пишет в городе сотрудник музея Лидия Зеленская. Мой дед и мой отец в 30-40 гг. стали жертвами политрепрессий.
Мы живем в другую эпоху - в эпоху "плюрализма" мнений и не только. Но есть вещи, существуют понятия, которые в понимании людей должны оставаться вне времени. Наверное, поэтому я никогда не опубликую страницы дневника, автор которого (очевидец) описывает будни оккупации. Не делать это меня просили дальние родственники эмигранта. Прошло столько лет, а война, повторяю, до сих пор стреляет нам в спины. Правда о войне - о ее причинах и последствиях - давно уже написана, осталась только правда отдельных людей. Вот о ней, очевидно, этой горькой правде, писать, может быть, уже и не стоит. Это их личная правда, на которую у Вас, естественно, права нет. Спросите мысленно у инженера-электрика СКМЗ Владимира Владимировича Шопена: он хотел бы, чтобы память о нем хранили потомки жертв массовых расстрелов - узников концлагеря на Меловой горе? И тогда все станет на свои места. Положите цветы на могилы, где покоятся останки нескольких тысяч расстреляных и поставьте на теме о памятной доске Шопену жирную точку.
