Овидиева изгнания, доселе столь ипотетическое, способно возбудить участие всех и каждого. — Не говорю о физико-математико-положительных человеках.
Мир давно минувшего, мир Иродотов раскрылся передо мною при взгляде на широкий Дунай, верховное божество древних Фракиян и Скифов. Каких воспоминаний не возбуждает в сердце этот исполин рек европейских! — Поход и бегство Дария; завоевания Траяновы; потоки Варваров, преобразовавших вселенную.... — История старого и дожившего до наших дней мира начертана кровавыми буквами на сих пустынных [17] берегах — последних пределах неизмеримой Империи Римской! Семирукий Истр показался мне столь же мутным, как в старинные времена певцу Энеиды, когда взирая на него с палубы моего брига, я мечтал о диких, бесчисленных племенах, гнездившихся во глубине непроходимых лесов, кои, по сказанию летописцев, покрывали некогда страну сию. Воинственные Скордиски, потомки опустошительных Бренновых полчищ, Трибаллы, Мизы, баснословные Троглодиты и множество других извержений древности, (посреди коих особенно замечательны обитатели Певса (Певчина), одного из островов, образуемых устьями Дуная — эти Певчины, кои под именем Печененгов играют во времена Восточной Империи столь значительную роль в истории нашего отечества) — все сии народы, озаренные блеском вымыслов и бытописания, развивались передо мною, подобно фантасмагорическим призракам, в тумане давноминувшего; но, посреди сего сумрачного хаоса, всего чаще представлялись моему воображению эти древние Скифы, коих Иродот Стравон, Арриан и другие писатели представляют нам столь беспримерными счастливцами. — Я душою участвовал в их великодушной борьбе с Царем Великим; [18] питал сердце волшебством их беспредельной вольности, мечтал о союзах неизменной дружбы, о живой, бальзамической свежести их патриархального существования. Потом блаженство сей дикой, но золотой жизни сменялось в уме моем софизмами непрошеных моралистов и законодателей: честолюбивые Аварисы, Токсарисы, Анахарсисы мелькали передо мной на рубеже природы, и засевали ее благословенную ниву полынью и плевелом общественного существования....
ПИСЬМА ИЗ БОЛГАРИИ